Операция «Тень»

Генерал-полковник отправился в заморское путешествие. Друзья Штрадера действительно поджидали его. Они были весьма любезны, разработали для фон Шулленбурга такой маршрут поездок, что сразу же стало ясно: ему намерены показать все военное хозяйство, от чердака до подвала. Зачем, с какой целью? Цель какая-то, конечно, была, но какая? В сопровождении генерала Лайта Шулленбург колесил по стране. Гуго Лайт, оказавшийся человеком интеллигентным, сдержанным, был ближайшим советником командующего американской Седьмой армии, дислоцированной на территории ФРГ, и на родине оказался на этот раз случайно, в командировке. По крайней мере так сказали Шулленбургу.

Переговоры так и не состоялись, просто американские друзья Франца Штрадера в течение нескольких дней «просвещали» генерал-полковника. Беседы были сугубо доверительные, касались не столько военных вопросов, сколько остро политических, — перед Шулленбургом не спеша листали страницы книги тактики дипломатии. Современной, американской. И делали это люди знающие, авторитетные. Он молчал, хранил спокойствие, но только внешнее, внутренне же был в смятении.

Возвращаясь в Европу, все время, пока самолет мчался над океаном, Шулленбург тщательно продумывал свои действия в ближайшие — не дни, часы. Да, он получил теперь возможность нанести по Францу Штрадеру и всем его преступным затеям двойной удар, и он нанесет этот удар, не упустит момента. Но Штрадер от своего не отступится, лишь переменит тактику, — все это следовало заранее учесть. Удар следует нанести не только сильно, но и умно, постараться не выйти из игры раньше времени.

Еще на аэродроме Шулленбург сказался больным и тотчас уехал в свое поместье — он надеялся выгадать какое-то время на размышления. Зря надеялся — Штрадер без приглашения нагрянул к нему в тот же день. Генерал-полковник начал было подробно рассказывать о посещении им военных объектов в Штатах, но Штрадер нетерпеливо прервал его:

— Для того чтобы выслушать доклад о вашей поездке с генералом Лайтом по Америке, мне незачем было сломя голову мчаться сюда, тем более когда вы больны, граф. Или это лишь тактический прием с вашей стороны? Не хотите огорчать меня? Ведь вы же отлично понимаете: для меня жизненно важно как можно скорее знать — приняли они там мои предложения или нет? Согласны они действовать в час «икс» синхронно с моим планом «Рейх-IV» или нет? В этом смысл вашей поездки! Прошу вас ответить — они приняли мои предложения или нет?

— Нет, не приняли, герр Штрадер.

— Чем же они мотивировали свое несогласие со мной, какие выставили доводы?

— Они уклонились от конкретного обсуждения вашего обращения к ним, ваших предложений и планов, герр Штрадер.

— Но почему? — Штрадер почти кричал. Лицо его побагровело, руки непроизвольно и беспорядочно двигались, будто хотели кого-то схватить.

— Некоторое время назад президент приезжал в Москву и подписал с русскими ряд соглашений, — начал Шулленбург.

— Не хотите ли вы сказать, что американцы прониклись любовью и симпатией к Советам, стали вдруг противниками войны, что те договора и соглашения связали их теперь по рукам и ногам? — Штрадер не удержался, даже презрительно фыркнул.

— Понятное раздражение мешает вам сейчас рассуждать здраво, — почти мягко сказал Шулленбург. — И это плохо, герр Штрадер. Да, давно и неоднократно отмечалось, что у русских и американцев есть много общего, общих черт в характере, в отношении к работе, к жизни… Ни для кого не секрет и то обстоятельство, что американцы, — я имею в виду широкие слои американского народа, — не любят войну и не хотят ее, это стало ясно по их отношению к войне, которую президент вел в Индокитае, во Вьетнаме. Что же касается соглашений, которые президент Никсон подписал тогда в Москве, то, повторяю, мы с вами зря не придали им должного значения. Мы с вами не поняли их смысла, герр Штрадер.

— Вот как! Что вы этим хотите сказать, господин генерал-полковник?

— Вы вложили слишком узкий смысл в понятие конъюнктуры, на самом деле положение значительно сложнее… Там, в Белом доме, твердо, как мне кажется, герр Штрадер, решили политику опасной враждебности по отношению к Советскому Союзу заменить кардинально новой политикой — благожелательного отношения и сотрудничества.

— С Советами, с красными?

— Именно с ними, американцы уверены, что так им диктует жизнь, что иного выхода у них нет. Русские…

— Они разбили нас и поставили на колени, а теперь болтают о так называемом мирном сосуществовании! Нет, ни за что! И я хотел бы, чтобы вы, граф, поняли: у нас с вами имеется еще немало возможностей продолжать борьбу.

Штрадер в исступлении кричал, его все-таки проняло! Он покинул поместье Шулленбурга багровый, потный, явно растерянный — удар был слишком неожиданным и сильным. Шулленбург испытывал удовлетворение. Но он знал — потеряв надежду на военную поддержку из-за океана, Штрадер мог броситься в авантюру с проведением своего плана «Рейх-IV». Этого допустить было нельзя, надо любыми средствами сорвать план «Рейх-IV». Но как сорвать? Прежде всего следовало немедленно возвращаться в Бонн.