Операция «Тень»

— К делу! — резко сказал Можайцев. — Пока что вам хвастать нечем, и вы, Курц, это отлично понимаете. Не правда ли? Чего хочет от меня Функ?

— Чтобы вы поступили к нему на службу.

— Что я должен буду делать у него?

— Заниматься изобретенными вами установками.

— Как это понять?

— Вы займетесь монтажом и размещением их… — Курц замялся.

— Где, в Западной Германии? — быстро спросил Можайцев.

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— В таком случае беседу придется прервать. Вы явились ко мне с предложением Карла Функа? Так открывайте карты до конца — я хочу знать все, что имеет отношение к сделанному мне предложению. Итак?

— Это логично, — сказал Курц не очень уверенно. — Работать вам придется не в Германии.

— Я так и думал. — Можайцев откинулся на подушках. — Теперь начинайте прельщать меня. Я имею в виду не деньги, они для меня не представляют ценности, вы должны знать это от Шольца.

— Да, да, конечно, — деловито заговорил Курц. — Я вас понимаю. Вы из ошибочных расчетов едва не погубили себя. Я говорю не о происшествии на берегу моря, там, у гостиницы, нет, нет. В вас проснулась… как это, тоска по родине, и вы очертя голову решили передать большевикам свое изобретение.

— Прекратите, — резко перебил Можайцев. — Нельзя ли ближе к делу, из-за которого вы явились ко мне.

— Слушаюсь. — Курц смущенно улыбнулся. — Вы очень любите Советы…

Можайцев снова перебил его:

— И ненавижу германских авантюристов. Я изучал историю: вас, немцев, бил нещадно еще Александр Невский. Во-он когда это было! Однако вы снова и снова лезли на Русскую землю, лезли в любую щель. Вы захватили в России фабрики, заводы, шахты, прекрасные угодья на Волге и Днепре, ваши люди уселись у трона, командовали нашими армиями, были губернаторами и академиками — душили все русское, душили и грабили. Из фатерланда на восток пробирались всё новые авантюристы. У вас на мою родину стали смотреть как на колонию, как на «жизненное пространство»! — в голосе инженера послышалось озлобление. — Вы вообразили себя умнее русских, а о других народах России и говорить нечего — для вас они просто недочеловеки. Но пришли к власти большевики, Советы — и все пошло по-иному. Однако вы не унимаетесь, продолжаете нахально лезть на восток. Вас разбили в восемнадцатом году, растрепали в годы интервенции, расколошматили, когда Гитлер осмелился напасть на Советский Союз в сорок первом. Черт возьми! Почему ничто на вас не действует? Кстати, герр Курц, кем вы были при Гитлере?

— Служил в главном управлении службы безопасности СД, — сухо ответил немец.

— Гестаповец! Понятно — теперь вы доверенное лицо Карла Функа. А я — русский. Вы хотите, чтобы я помог вам подготовить войну против моей родины?

Курц с непроницаемым лицом взглянул на собеседника.

— К сожалению, вы заблуждаетесь, — заговорил он. — Герр Функ предлагает вам заниматься исключительно вашими установками, которые он не собирается использовать против вашей родины.

— Слово Функа для меня не имеет значения, — сказал Можайцев с презрением. — Но вы, кажется, хотели в чем-то убедить меня. — Он вскинул глаза на Курца. — Я вас слушаю. И покороче — по милости Функа я еще не совсем здоров, как видите.

— Мне поручено передать вам, что, отклонив предложение Карла Функа, вы совершите непоправимую ошибку. Нет, нет, я не беру на себя смелость поучать вас — человека, которого мы считаем гениальным и который к тому же ненавидит нас, — Курц криво усмехнулся. — Я просто передам вам то, что мне поручено Функом. Это займет две минуты. Разрешите?

Можайцев кивнул.