Операция "Трест"

После белой армии — голод в Галлиполи и в Константинополе и в 1922 г. переезд в Чехию, в Прагу, где поступает в Университет кончать историко-филологический факультет. В1923 году затевает студенческий журнал «Своими путями», в отличие от других студентов, ходящих чужими, и основывает студенческий демократический Союз, в отличие от имеющихся монархических. В своем журнале первый во всей эмиграции перепечатывает советскую прозу (1924 г.). С этого часа его «полевение» идет неуклонно. Переехав в 1925 году в Париж, присоединяется к группе евразийцев и является одним из редакторов журнала «Версты», от которых вся эмиграция отшатывается. Если не ошибаюсь, уже с 1927года Сергея Эфрона зовут «большевиком». Когда в точности Сергей Эфрон стал заниматься активной советской работой, не знаю, но это должно быть известно из его предыдущих анкет. Думаю, около 1930 г. Но что я достоверно знала и знаю, это о его страстной, неизменной мечте о Советском Союзе и о страстном служении ему. Как он радовался, читая в газетах об очередном достижении, от малейшего экономического успеха как сиял!»

Но судьба Эфрона была предрешена. Слишком серьезные обвинения были предъявлены ему. И, что самое интересное, небеспочвенные. Уже спустя годы стало известно, что это именно Сергей Яковлевич предупредил генерала Деникина, что его собираются похитить агенты Лубянки. Бывший первопоход-ник, добровольно отказавшийся от всех своих убеждений, так и не смог пожертвовать главным — памятью о первых боях Добровольческой армии. Еще один участник первого кубанского похода, Димитрий Лехович, спустя годы напишет: «Несмотря на все изгибы судьбы, имя генерала Деникина пользовалось большим уважением в широких кругах эмиграции, к его мнению прислушивались. А отношение его к коммунизму оставалось непримиримым. Захват такого противника в принципе соответствовал желанию советской власти, ведь похищение Деникина внесло бы невероятное смятение в ряды эмиграции. Неизбежно явилось бы ощущение, что Москва и за пределами СССР распоряжается судьбой своих политических противников, как у себя дома...»

6 августа 1941 года капитан Марковского полка, талантливый публицист Сергей Яковлевич Эфрон был расстрелян как враг трудового народа и французский шпион. Пророческими

оказались его собственные слова: «Путь к России возможен лишь через самоопределение, через самоутверждение. Отказавшись от себя, от своего опыта революционного и дореволюционного, от своего прошлого, я обращусь в сухую ветвь, которая никогда не привьется к российскому стволу...»

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Не так давно, к 75-летию начала операции «Трест», в России были выпущены памятные почтовые марки с портретами видных контрразведчиков Артузова, Стырны, Сыроежкина, Пузицкого, Ольского и Демиденко. Казалось бы, выпустили — и ладно. Мало ли какие марки есть на свете! Я видел выпущенные в эмиграции памятные марки Русской освободительной армии и генерала Власова. Но тут есть весьма пикантный момент. Те марки выпускались не государством, а частными лицами. Соответственно, прямого обращения они не имели. Здесь же совершенно другая картина.