Операция «Цунами» (СИ)

А про себя подумал, что еще надо как-то с поляками развестись без больших потерь, и с финами что-то сделать. А то эти горячие парни еще попьют русской кровушки. Впрочем. А чего придумывать? Финны народ северный? Северный! Вот и сделать из них основное население дальневосточного севера. А что, места там богатейшие, зверья да рыбы полно. Вон американцы как Аляску обживают, золота вроде как на двести миллионов уже намыли. Так и на Камчатке то же надо устроить, да при императорском содействии. А то бароны фон Жменевы под себя весь восток империи подомнут, вон, его Императорский залив уже выкупили в бессрочное пользование. Пусть там кроме Константоновского поста вообще глухомань была. Но бухта-то вообще одна из лучших в мире для базировапния флота, и что за два года там наворочали потомки — бог весть. Ладно хоть, что не лезут во внутреннюю политику, разве шлют книги, исторические и фантастические.

Надо будет эту мысль обсудить с Сандро, тот со своей «безобразной» кликой пусть посоветуется, да помогут чем могут. Да и самому посидеть пару-тройку вечером с географическими картами и докладами изыскательских партий, блокнотом и карандашом.

С этими мыслями царь и вышел к семье, которая дважды пересмотрела синему, а теперь весело играла в новомодную игру «Монополию». И усаживаясь вместе с братом и кузеном за большой стол, к Аликс, Ксении и детям, пожалел себя. Ну все меньше и меньше времени остается на такие простые и радостные занятия. Все-таки царская доля весьма тяжкая.

Четвертое августа тысяча девятьсот второго года, около Шантарских островов. На борту «большого морского охотника» «Ноль двенадцать — красный».

Старый сивуч недовольно поднял свою тяжелую голову, и поглядел на проходящий мимо корабль. Эта железная, раздражающая его лайба с двуногими уже три часа крутилась около острова, на каменистом пляже которого так хорошо отдыхается. Теплый дождь омывает и массирует уже немолодое тело, капли забавно стучат по седым усам. Хорошо, но эта самоходная железяка его нервирует!

А раскрашенный в камуфляж морской охотник под выписанным красной краской номером «ноль двенадцать» лег в дрейф в полумиле от острова.

— Господин поручик, какие новости? — Из открывшейся двери на полубак вышел осанистый немолодой капитан второго ранга. Правая нога у него заканчивалась значительно выше колена, ниже был деревянный протез, придающий офицеру вид бравого пирата.

— Ждем, ваше высокоблагородие. До окончания расчетного времени еще сорок минут. — Черноволосый, черноглазый, с узкими черными же усами на круглом лице, поручик от адмиралтейства подчеркнуто четко козырнул начальству. Любит немного фрондировать, выставляя себя сиротой казанским, но у каждого свои слабости. — На радарах никого, «ноль третий — красный» и «ноль четвертый — красный» так же никого не наблюдают. С нефтяной платформы сообщают об обычных рыбаках, береговые посты так же не заметили ничего необычного.

— Все-таки крайне удобная эта ваша новомодная радиосвязь, Ван Дунгович. — Довольно кивнул командир дивизиона морских охотников, переходя имя-отчество со штурманом, ибо кроме как легкой усмешки фрондирование поручика у него ничего не вызывало. — Как думаете, барон выведет караван как обычно, за пятнадцать-двадцать минут до окончания расчетного времени?

— Скорее всего — да, Борис Евгениевич. Посеешь поступок — пожнешь привычку. А товарищ Жменев уже более двадцати раз выводил караваны именно в таком временном промежутке. — Кивнул головой офицер-кореец, и извинившись, взбежал по трапу наверх, на мостик.

А капитан второго ранга с некоторой завистью проводил его взглядом, и оперся руками на леер. Ровный и сильный дождь гулко бил по новомодной прорезиненой ткани плаща-накидки, брызгал в лицо, стекал на крашеную в красный цвет стальную палубу, и сбегал в шпигаты. На носовой артиллерийской восьмидесяти пяти миллиметровой установке расчет прятался от ливня под натянутый от броневого щита полубашни навес.

— Идут! — С мостика свесился командир охотника. — Есть всполох, Борис Евгениевич!

— Слава тебе, Господи! — Одноногий моряк широко перекрестился, глядя на появившуюся в кабельтовых восьми от него радужную арку, вспыхивающую всполохами, как северное сияние. Прямо из под которой, из ниоткуда, прямиком на выкрашенные белым створные камни выкатился еще один большой морской охотник. Четко заложив крутую дугу, он остановился рядышком с «ноль двенадцатым». Который раз он уже видит это зрелище, и каждый раз сердце замирает перед чудом господним, врученным в руки людские.

— Доброго вечера, Борис Евгениевич. — С корабельного мостика крикнул высокий молодой мужчина в дождевике и коричневой широкополой шляпе. — Принимайте по счету.

— Есть принимать, господин барон. — Усмехнулся в роскошные усы комдив, глядя на выползающие из-под арки сухогрузы «река-море». Ему их вести до Николаевска, можно и пересчитать.