Операция «Цунами» (СИ)

— Будем надеяться, что медицина даст на это добро. — Жилин поглядел на удивленного меня, и усмехнулся. — А ты как думал, лейтенант. Не дай бог неизвестную заразу перетащить сюда, тут же такая эпидемия может быть. Ладно, до активных событий в Китае у нас еще полгода минимум, пару батальонов можем и тут подготовить из отставников, оружием обеспечим. Можно и не российским, те же «Ли-Энфильды» достаточно надежны, скорострельны, и уж точно не укажут в нашу сторону. А их в афганских трофеях хватает. Да и прочего стреляющего железа трофейного у нас на складах множество, далеко не все отправлено дружественным режимам.

Но теперь главное — нам надо искать входы-выходы к императорскому семейству. А это невероятно сложно.

— Да. Это будет невероятно сложно. — Кивнул дед, соглашаясь с контр-адмиралом. — Выйти на императора — я даже представить себе не могу, как это сделать. Ведь мы с Евгением не можем подойти и сказать, мол, у меня внук из иного мира, и потому он знает, что произойдет. Отправят обоих в бедлам, чтобы людям спокойно жить не мешали. А если сразу поверят, но об этом узнают англичане или немцы — еще хуже. Сразу война, на уничтожение, ибо связь с вами в любом случае означает обязательное усиление нашей страна. А этого никто не хочет. Я согласен с внуком — капитализм отвратительный государственный строй. Он питается людской плотью и кровью, ради прибыли. И вместо того, чтобы начать строить портал и попытаться помочь эвакуировать целый мир, будет кровавая мясорубка.

— Ну, совершенно не обязательно сразу начнется война. — Возразил профессор Семенов. — Скорее всего. Произойдет гвардейский мятеж, приведут к власти иного великого князя, а нас под шумок постараются или захватить, или ликвидировать. Противостоять государственной машине мы сейчас не в силах, ибо только начали инфильтрацию. Насчет капитализма вы правы, кстати. Ему постоянно нужны новые рынки сбыта, а потому постоянны войны. Созидать ради созидания, а не прибыли, не для него.

Говорили еще долго, обсасывая возмолжные варианты. Но остановились на предложенном старом бароне алгоритме действий — дед вводит в курс дела еще трех старых друзей из здешних помещиков. И с помощью стариков-разбойников, отставных офицеров, пробуем выйти на кого-нибудь из высшего генералитета. Благо что почти все генералы выходцы из русско-турецкой войны.

— Вашбродь, там это… барышни возвращаются. — Меня, свалившего под благовидным предлогом из залы, затянутой табачным дымом до состояния коптильни, перехватил Никифор.

— Ну и? — Удивился я. — Они ж просто покататься выехали, что тут такого?

— Так это, они не одни возвращаются, а с господами офицерами-драгунами и молодыми господами из соседних поместий. И меж господами неладно. — Привратник смущенно пожал широченными плечами.

— Деду скажи, а я пойду, встречу. И спасибо. — Поблагодарил я старика, и побежал на галерею донжона. Гляну, что да как.

Взяв со столика тяжелый восемнадцатикратник, я посмотрел в мощную казанскую оптику на приближающуюся к замку яркую и веселую компанию. Да уж, навели девчонки шороху, похоже. Ибо едут в центре большой и разношерстной компании из почти двух десятков молодых людей. И кстати, там не одни парни, три барышни тоже есть, из соседких дочек. Едут и о чем-то смеются вместе с моей сестрой и подругами. А вот офицеры недовольно морщатся, самый молодой густо покраснел. Молодые дворяне в штатском помалкивают, но даже отсюда вижу, что вот-вот ржать начнут. Нет, девки совсем сдурели, только дуэлей нам не хватало. Надо поторопиться, а то такого могут наворочать с дуру-то.

Сбежав вниз, я одним прыжком оказался в седле Бурки, и наметом с места рванул в раскрытые заранее ворота. Старый мост гулко затрясся под котытами моего быка. Уж что-что, а поскакать во весь опор мои жвачные парнокопытные любят и умеют, далеко не каждая лошадь сумеет с ними вровень бежать, тем более, что мои бычары стайеры, бежать могут долго.

Явление огромного, скачущего быка со всадником отвлекло внимаение офицеров от дворянских недорослей, как я и надеялся. А чтобы закрепить эффект, я смахнул топором небольшое деревце, пролетая мимо осиновой рощицы. Так, скромное. Толщиной сантиметров десять-двенадцать. Причем смахнул на полном скаку, примерно так казаки лозу рубят.

Осинка, немного постояв, завалилась и рухнула вдоль дороги. А я уже подъехал к яркой кавалькаде. Грамотная зверюга постепенно сбросила скорость, и к всадникам мой бык подошел неторопливо и с чувством собственого достоинства.

— Дня доброго честной кампании. — Ну да, тут так среди дворянства здороваться не принято. Но я ж американский социалист и конфедерат. Мне и не такое простительно.

— Жень, братик, чем тебе это бедное дерево помешало? — Смеясь спросила Белс, не дав слова вставить чуть ошалевшим от этого представления дворянам.

— Трухлявое, дятел издолбил. Упало б от сильного ветра, пришибло кого. — Я потрепал Бурку мо могучему загривку.