Операция «Турнир». Записки чернорабочего разведки

Разведка с временем обращается бережно. Это один из важнейших факторов в ее работе. Здесь все важно: год и сезон, месяц и день недели, время суток и рабочего дня, минуты и секунды конкретного часа. Сезон — это состояние дороги, месяц — это время летних каникул или рабочий период, день недели — это суббота с ее спортивными правилами, а время суток — это толпы на улицах или пустынные авеню. За минуту можно оторваться от «НН», а за секунду передать незаметно материал «из-рук-в-руки» или «из-рук-в-пакет». И все это — время.

Нервный Владимир поджидал меня у своей автомашины в гараже. В двух словах я обрисовал моментальную передачу материалов канадцу. Владимир облегченно вздохнул и стал меня благодарить. А на другой день в резидентуре я узнал, что Владимир просто не решился выехать на «моменталку», опасаясь не успеть провериться от «наружки». Задержка произошла из-за трудности фотографирования материалов на папиросной бумаге. После фотографирования пленку нужно было проявить и проверить, что же получилось. Материал был ценным и на возню с ним ушли драгоценные минуты и часы. Когда до встречи оставалось менее часа, было принято решение грубо вырваться в город.

Я понимал Владимира: он работал «под крышей» дипломата, а я — сотрудника торгпредства. Во всем мире дипломата считают потенциальным шпионом, а вот работу деловых людей меньше ассоциируют с такого рода делами. Видимо, это связано с тем, что дипломат проникает в секреты государственные, а деловой человек — в частные. В конечном счете спецслужбы — это инструмент государства, а службы безопасности могут быть в любой частной структуре. Эдакое своеобразное разделение труда в области защиты секретов.

Через Монреаль двигался поток советских специалистов в Чили — экономическая, политическая и культурная помощь правительству Сальвадора Альенде, новому президенту этой страны. Из Москвы летели группы ученых-геологов и горных инженеров, медики и педагоги. Все советские организации в Монреале встречали и провожали наших людей чуть ли не каждый день.

Транспортные самолеты — гиганты «Ан-22» из военной авиации дальнего действия — летели вдоль кромки льдов Гренландии на Кубу, а оттуда — в столицу Чили Сантьяго.

В один из таких дней я пришел в консульство около десяти часов утра и встретил там возбужденных сотрудников: обсуждалась страшная новость — при подлете к Канаде над Атлантическим океаном пропал «Ан-22», везший грузы и десяток пассажиров, среди которых женщины-медики. Экипаж не вышел на очередной сеанс связи при пролете мимо Гренландии.

Первыми начали поиски канадские военные летчики и моряки. К ним присоединились рыболовецкие суда. Канадское радио непрерывно передавало информацию из района поисков. Были трудности погодного характера и из-за расстояния почти в тысячу километров от канадского побережья.

Во главе с генералом из Москвы прилетели представители наших ВВС — группа связи для работы в контакте с канадцами. Тогда я подумал: ведь можем же мы дружно работать даже с «врагами» по НАТО, а они с нами. Но почему лишь когда случается беда? Газеты захлебывались от радостной вести: визы советская сторона получила за несколько часов.

Поиски продолжались. Были замечены в океане и подобраны колесо шасси, ящики с маркировкой советских организаций, личные вещи экипажа и пассажиров. Предположили, что самолет при попытке сесть на воду разрушился и мгновенно затонул.

Недели через две поиски прекратились. Надежды на спасение людей не оставалось…

Бюро «Клода»

Приятной неожиданностью стал ночной звонок одного из моих хороших знакомых из числа франко-канадцев. Случилось это недели за три до отъезда на Родину.

История наших отношений с «Клодом» была не столь эффективна, сколь запутана. Сторонник отделения Квебека от Канады, «Клод» тяготился проживанием, как он говорил, «под сапогом британского солдата из паратрупс». Это чувство особенно обострилось в нем после временного оккупирования Монреаля пятьюстами парашютистами из Британской Колумбии. Такова была реакция федерального правительства на экстремистские действия боевиков из «ФОК», которые пошли на террористический акт, убив министра труда из правительства провинции.

«Клод» осуждал терроризм, считая, что чистая идея сепаратизма скомпрометирована. Естественно, я поддерживал его в этом, явно удовлетворяя жажду «Клода» иметь хорошего собеседника. Но перейти грань личных отношений и начать получать от него информацию, которой он был богат, не удавалось.