Операция У

Марья Ивановна приложила к глазам платок:

-Может ты выпить хочешь, Володя?

-Дык...,не откажусь за хорошего человека, вечная ему память!

Вдова покойного сходила на кухню и вернулась с наполненным наполовину стаканом и соленым огурцом:

-На, Володя, благослови тебя бог!

-Пусть земля ему будет пухом! - сказал Фидя и легко опрокинул в пасть сто двадцать грамм, после чего задумчиво захрустел огурцом.

-Я, это, тетрадь с записями наших последних опытов у него оставил, Марь Иванна. Не попадались нигде? Такая тетрадь толстая, в клеенчатом переплете...

-Я все его записи в шкаф сложила, Володя, посмотри вон там, может, найдешь...

-Спасибо вам. Дай бог вам здоровья, - с этими словами Фидя прошел к книжному шкафу, где стопкой лежали различные тетради и папки. Любая из них могла содержать те записи, которые спрашивал косоглазый Петр Николаевич, но Фидя искал ту, на которой стояло бы побольше печатей и подписей.

Наконец, он её нашел. Тетрадь называлась "Описание модулирования полимерных реакций на базе высокомолекулярных фенолосодержащих соединений при повышенных значениях давления и температуры". Заглавный лист содержал сразу три штампа, четыре подписи и гриф "ДСП".

Причем здесь древесно-стружечная плита Фидель точно не знал, но слышал, что на особо важных документах её применяют всегда.

"Сойдет" - подумал Фидель - "Если я уж здесь ни хрена понять не могу, то этому эфиопу и подавно не разобраться. Сотен на пять баксов потянет, это точно...". С этими радостными мыслями он вышел из комнаты, прижимая к груди драгоценную тетрадь.

-Нашел, Марь Иванна, вот она, - Фидель потряс тетрадкой, - И записи последнего опыта здесь, вот они. Я ему еще тогда присоветовал добавить побольше аквафреша, а он сказал, что нужно побольше нурофена. И вы знаете, боль прошла!

Мария Ивановна рассеянно покачала головой:

-Да, он был такой.... Все хотел что-то новое, неизведанное. И вот..., - она заплакала, опершись на косяк двери.

-Не надо, Марь Иванна, - упавшим голосом сказал Фидя, - Его светлое имя всегда будет у нас на устах.... Даже не знаю, как теперь за коровами смотреть..., хлыст не поднимается...

Фидель пустил почти натуральную слезу, махнул рукой и пошел на выход. Марья Ивановна машинально помахала ему платком. Она тихо прошла на кухню и стала мыть посуду обыкновенным хозяйственным мылом: после смерти Ксан Ксаныча использовать химпрепараты даже для мытья посуды она уже не могла.

Фидель рухнул на переднее сиденье "Волги", где его ждал Гена.

-Давай, Генка, назад. Только побыстрее! - отдышавшись, вымолвил он.