Операция У

-Эй, - крикнул Алекс и свистнул, - Постой, командир!

Он подошел к водителю, склонился к открытому окну и приглушенно проговорил:

-До Москвы. Пятьдесят баксов.

-Садись! Только поскорей, а то здесь местная братва грабит! - затарахтел водитель.

-Не боись, - важно проговорил Алекс, усаживаясь на переднее сиденье, - Со мной не тронут!

-А ты что, в милиции работаешь? - искоса поглядел на него водитель, пытаясь прибавить скорость. Машино обиженно запыхтела.

-Бери повыше, понял!? - многозначительно поднял вверх палец Алекс, - Милиция - это тьфу!

-Понял, - коротко кивнул водитель и опять прибавил газу. "Жигуленок" оскорбленно застонал, особенно при поворотах. Некоторое время они ехали молча, потом водитель не выдержал:

-А убийство Игоря Талькова раскроют? - спросил он.

-Это не мой профиль, - важно заявил Алекс, вышибая из пачки сигарету и прикуривая, - Это криминал, не наш уровень...

-А убийство банкира, ну этого, как его...

-Раскроют, - коротко кивнул Алекс.

-А убийство священника, ну этого, того, в лесу, ну помните!?

-Раскроют! - опять кивнул Алекс, - Я сам веду это дело. Ни один мерзавец не уйдет от ответа!

Водитель сжал кулаки и еще прибавил газу. За машиной потянулся синий шлейф дыма.

-Мне на Поклонную Гору, - сказал Алекс, когда они миновали кольцевую автодорогу. Там у него был тайник, в который ему должны были заложить документы для обратного возвращения.

-Сделаем, - с серьезным видом кивнул водитель. Он понял, что его пассажир преследует какого-то человека, вероятнее всего - врага народа.

Когда они притормозили возле парка на Поклонной Горе, водитель сначала никак не хотел брать деньги, мотивируя, что он помогает следствию бескорыстно и лишь уверения Алекса в том, что сейчас он не на службе убедили сознательного гражданина принять деньги в иностранной валюте.

-Счастливо вам поймать! - прошептал он, трогая машину. Алекс помахал ему рукой.

Теперь предстояло определиться на местности, но сначала необходимо было принять элементарные меры предосторожности. Алекс оглянулся и невдалеке увидел киоск, в котором, по обычаю продавалось всё, начиная от водки и кончая презервативами.

-Стаканчик водки и орешков, - заказал Алекс, подойдя к киоску. Перед тем, как выпить, он незаметно огляделся: пейзаж дышал покоем. Легкий ветерок теребил кроны деревьев и обрывки газет на траве, беззаботные пташки прыгали по травке, бдительный дядя милиционер с жезлом не давал машинам проезжать туда, куда им было нужно, бомж с лицом кирпичного цвета деловито шустрил по урнам - словом всё было, как их учили в школе. Тем не менее предосторожность никогда не мешала.

Алекс залпом выпил стаканчик и захрустел орешками. Это было даже вкусно и Алекс открыл для себя, что русские не такие уж дураки в отношении своего национального напитка. Впрочем, он и так не питал к ним чувства неприязни, понимая, что они за свою почти восьмидесятилетнюю историю, в лучшем случае счастливо жили пару месяцев, если собрать вместе все праздники и выходные.

Тем не менее, работа была работой. Теперь можно было идти на вскрытие тайника. В случае неожиданного задержания всегда можно было притвориться пьяным и сказать, что упал или уронил что-нибудь. В кармане на этот случай как раз лежала соответствующая купюра в русских денежных знаках.

Алекс сделал глубокий вдох, выдох, затем закурил сигарету и сориентировался по солнцу. Идти надо было прямо по аллее.

Сергей с искренним сожалением попрощался в аэропорту Новосибирска со старшим лейтенантом Гандыбой Н.П.

-Товарищ майор, - обиженно проговорил тот на прощанье, - Как же так? Так хорошо усё шло и вдруг...

-Что сделаешь, Нестор, что сделаешь.... Служба у нас такая. Сам знаешь: дан приказ - ему на запад, ну а тебе в другую сторону. Вот так. Не боись, на твой век еще хватит агентов и предателей Родины. А уж без местных коррупционеров нам вообще никак не обойтись. Там, глядишь, и встретимся!

-Може по сто грамм перед отлетом? - искренне предложил Гандыба.

-Давай, - махнул рукой Сергей. Гандыба достал плоскую флягу.

Сидя в самолете, Сергей еще и еще раз спрашивал себя, все ли было сделано правильно и каждый раз отвечал сам себе, что сделай он по другому, это ничего бы не изменило.

На следующий год все равно кто-нибудь упер бы из института какие-нибудь реактивы, кто-нибудь стащил бы записи опытов, будь они хоть сверхсекретными, а кто-нибудь пошел бы их продавать первому встречному шпиону, будь он хоть из Папуа-Новой Гвинеи.

Советская власть вывела совершенно уникальный подвид человека - гомо стибриенс, то есть человек ворующий. И это было понятно, ибо тот, кто не мог воровать, был обречен на нищенское существование, а кому такого хотелось!? Поэтому в этом советский человек достиг совершенства, а когда советской власти не стало, этот талант усилился многократно: было, что воровать, и много!

Сергей отрешенно смотрел на расстилающийся далеко внизу безбрежный пейзаж земли и вдруг вспомнил почти анекдотический случай из конца семидесятых - начала восьмидесятых.