Операция 'Вечность'

Несколько месяцев в Институте... Да, это создает определенные возможности. Другое дело, воспользуюсь ли я ими. Мое положение изменилось настолько, что самим фактом своего существования я уже не мог доказать ничего. Независимо от того, хотел я или нет...

- Ты пойдешь туда? - бросил он, когда мы возвращались по коридору, направляясь в свои кабины.

- А ты?

Он замедлил шаг. Я тоже. Мы шли рядом, плечо к плечу, как пилоты двухместной машины при выходе на стартовое поле.

- Ты серьезно думаешь, что я могу поступить иначе? - ответил он вопросом на вопрос.

- Не знаю, - пожал я плечами. - Во всяком случае, так мы ни к чему не придем.

- Интересно, - коротко рассмеялся он. - Неожиданно ты захотел к чему-то прийти. Пусть будет так. Пойду, послушаю, что они придумали. У тебя есть другие предложения?

Предложения? Чего-чего, а предложений у меня было хоть отбавляй. Раньше. Все, что приходит в голову сейчас, незамедлительно становится неприемлемым. И так будет всегда? А может, просто нужно время? Сколько? Год, вечность?

- Ерунда, - ляпнул я. Он остановился и взглянул на меня.

- Опять что-то комбинируешь? Поосторожнее. Второй раз тебе меня на крючок не поймать.

- Отстань, - резко бросил я. - Последнее время я частенько разговариваю сам с собой. Впадаю в детство. Не обращай внимания. Это пройдет.

Он еще некоторое время смотрел на меня взглядом, который при всем желании трудно было назвать доброжелательным. Потом поднял голову и указал подбородком вперед. Мы пошли дальше и остановились возле моей кабины. Его кабина находилась на том же уровне в конце коридора.

- Они тебя убедили? - подозрительно спросил он. - Или ты сам?..

- И не они, и не я сам, и уж меньше всего ты. Все, что я имел сказать, остается в силе. Убедили меня, что я был дураком? То есть нас убедили? Нет, дорогой. Я слишком высоко ценю тебя, чтобы допустить такого рода инсинуации...

- Как же ты поступишь? - прервал он.

- Так, как они посоветовали. Нам предоставлен не столь уж широкий выбор, чтобы заблудиться.

- Верно, - улыбнулся он.

- Но я ничего не обещаю, - предупредил я. - Да и сам ничего не знаю. Кроме одного - встретимся в Институте. Даже если я смогу обойтись без них. Так же хорошо, как и они без меня. Что-нибудь еще?

Он отрицательно покачал головой и уже собирался двинуться дальше, когда в дверях соседней кабины появилась Кира. Она по инерции сделала два шага в нашу сторону и вросла в пол, словно тот братец из детской сказки, который однажды неосторожно обернулся.

Я мгновение смотрел ей в глаза, потом перенес взгляд на лицо стоявшего рядом человека, о котором кроме всего прочего знал еще и то, что он с нею разговаривал.

Но в его глазах ничего не изменилось. Он спокойно ждал. Словно точно знал, что произойдет, и заранее чувствовал усталость.

Однако ничего не произошло. Девушка ошеломленно переводила взгляд с меня на него и опять на меня. Кроме изумления, в ее глазах читался вопрос, и было видно, что отсутствие ответа с каждой секундой становится для нее все невыносимее. Не то чтобы она ожидала от нас помощи. Но и не отказалась бы, случись такое.

Я молчал. Он тоже. Но я в отличие от него имел повод. Я на мгновение пожалел, что в стены коридора не встроены зеркала. Двое таких, как мы, и девушка, которая... ну, знала немного одного из нас. В том-то и дело, что одного.

Сцена затягивалась. Мне вдруг захотелось прервать молчание, подойти ближе, улыбнуться и сказать несколько слов, например, о птичках. Почему именно о птичках? Но что-то мне мешало. Приходилось ждать, пока она сама с этим управится.

Ее лицо стало молочно-белым. Потом начало темнеть, очень медленно, словно кто-то плавил слежавшийся снег, поливая его холодной водой. Она снова посмотрела на наши лица. Пошевелила губами и, неожиданно повернувшись, скрылась в кабине. В который уже раз меня поразила тишина, заполнявшая станцию.

Мой двойник слегка наклонил голову. Еще немного - и заговорит.

- Мы попрощались, - напомнил я холодно. - До свиданья.

Он не ответил. Когда я закрывал за собой дверь, он все еще стоял с загадочным выражением лица, пытаясь высмотреть что-то в дальней части коридора. Заново проигрывал в мыслях только что разыгравшуюся сцену, опасаясь, что его память не удержит какую-нибудь деталь? Что касается меня, то это было излишне.

От воды и каменных плит набережной тянуло холодом, но солнце стояло уже высоко, голубизна неба посветлела и помутнела, день обещал быть жарким. Осенний сентябрьский день, полный приглушенных звуков, терпкого аромата смолы, запаха солнца на коже и волосах.

Была суббота. От причала то и дело отходили лодки, разворачивали разноцветные паруса и скрывались в тростниковом лабиринте залива. Голоса стихали, их сменяли крики птиц вблизи берега.