Операция "Вечность" (сборник)

Собираюсь? Ничего я не собираюсь. Будто он не знает. Ехидная нотка в его голосе — всего лишь иллюзия. Самовнушение.

Он пожал плечами, лениво оглянулся, потом уселся несколькими ступеньками ниже, боком ко мне. Ему было, должно быть, не очень удобно: металлические ступеньки не шире двадцати сантиметров. Но он прикидывался, будто лучшей позы для отдыха не придумаешь. Волосы его доходили до воротника. Мои были короче. Я никогда не отпускал их. Может, поэтому он мог ходить здесь без шапки.

Жара. Пришлось подтянуть ноги, край раскаленных ступеней обжигал икры. Сквозь плотный полог растений не видно было ни пятнышка воды. А ведь это океан. Настоящий океан, а не какой-нибудь залив или лагуна.

— А вдруг? — спросил я с притворной задумчивостью. — Вдруг захочу? Ты бы поменялся со мной?

Он замер. Я подумал, что он встанет, но он только выпрямил спину. Прищурился. От глаз оставались лишь узенькие щелочки. Вот как оно выглядит. Еще одно разочарование.

— Это было свинство, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. — Разумеется, ты и сам понимаешь. Ты приехал. Надо думать, тебе понадобилось услышать это и от меня. Ну так слушай. Мне и в голову не приходило разыскивать тебя. Но коли уж ты здесь, я могу оказать тебе услугу и сообщить, что это в самом деле свинство. Кроме того, я считаю, — он поднял брови, послав мне снизу короткий взгляд, — что это все, что я могу для тебя сделать. На твоем месте я бы не стал задерживаться.

— Хочешь меня проводить? — холодно спросил я. Он помолчал. Потом кивнул.

— Хорошо, — он встал и глубоко вздохнул. Я тоже поднялся. Посмотрел вокруг, на мгновение задержав взгляд на маячившей вдалеке полоске суши.

— Там живешь?

Он последовал глазами за моим взглядом.

— Там.

— Один?

Я сам удивился, как гладко это прошло.

— Так вот зачем ты приехал! — взорвался он. — Можно было догадаться. Не стесняйся. Что тебя интересует? А может, ты уже знаешь? Да, она здесь. Сейчас позову. Приподнесем ей сюрприз.

— Нет, не за тем, — сказал я, взвешивая каждое слово. — Вообще ни за чем, и не притворяйся, будто не знаешь. Можешь считать, что с этим покончено. Разве что… — я немного переждал, потом докончил вполголоса: — На сей раз это нужно тебе. Если да — изволь. Не стесняйся.

Я отвернулся и, поднявшись на площадку, направился к пассажу. Через несколько секунд услышал позади шаги. Ну, конечно. Он должен был меня проводить.

Итак, они вместе. Неплохо я им удружил. Что до нее, я не был уверен. Может, она пришла к выводу, что так будет лучше? Либо просто приняла все, как я в первый раз, без размышлений. Порой она это умела. Другое дело — он. Этот может сказать о себе, что прошел школу. И продолжает учиться. Его глаза, когда я спросил, один ли он. А ведь я спросил без задней мысли, совершенно неожиданно для самого себя. Я не имел в виду ничего особенного. Кроме, может быть, одного: нащупать границу определенного круга в памяти. Если это должно было быть испытанием, оно прошло неплохо. Я не почувствовал ничего. И неожиданно понял, что этого одного он не поймет никогда. Что при всем, что нас объединяет, это единственное легло стеной между ним и мною, сделав нас различными людьми. Если уж искать высокие слова. Но так было в действительности.

Они вместе. Я почувствовал легкий укол в сердце. Фина? Я пожал плечами — слишком многим пожертвовал, стремясь забыть о ней, чтобы теперь позволить вернуться хотя бы мимолетным, неосознанным до конца воспоминаниям. Все было предрешено изначально, еще до того, как я просмотрел приключения рекламного фертика. Абсурд.

Абсурд? Да. Но не для того, чьи шаги я сейчас слышал позади себя и который мыслил не подобно мне, а так же, как я. Забавно. Не прошло и года, а я уже не понимаю самого себя — лишенного части собственного «я». Нет, не собственного — моего. В этом все дело. Его путь был иным. Он не стал "пилотом вечности", но взял себе в жены воскрешенную, вернее, выпестованную вторично девушку, которую я когда-то любил. То есть которую любили мы. Пропади они пропадом эти числа, множественное и единственное!

— С тебя сняли новую запись? — бросил я, не оглядываясь. — Как это называется? Актуализация, да?

Он приблизился, и я услышал его дыхание. Я шел все медленнее.

— Нет, — отозвался он. — Здесь не происходит ничего такого, что обязательно следовало бы запоминать и без чего я перестал бы быть самим собой. Не то, что ты, — в его голосе прозвучала ирония.

— Это славно, — сказал я.

Он смолчал. Даже не хмыкнул. А ведь имел право подумать. Даже обязан был.

Последние метры прилепившейся к пассажу галерейки. Еще несколько шагов, и я остановился на залитой солнцем посадочной площадке. Безоблачное небо, матовое и порыжевшее. Платформа и ожидавшая машина словно покрыты белой фосфоресцирующей краской. Жара вроде бы спала. А может, я просто пообвык.

Спазма сдавила сердце, когда он сказал, что они вместе. Этого я не знал. Чувство иррационального сожаления. Этакого, не относящегося непосредственно к тебе.