Операция «Вирус»

Получаются странные вещи. И здесь нельзя не вспомнить английского писателя Клайва Льюиса, его трилогию "За пределами безмолвной планеты" — "Переландра" — "Мерзейшая мощь". Будучи истовым христианином, более того — неофитом, уверовавшим под влиянием своего друга, в будущем знаменитого Дж. Р. Р. Толкина, Льюис страстно желал облечь свой сакральный опыт в художественную форму и избрал для этого, как ему казалось, беспроигрышный вариант — жанр уже чрезвычайно популярный в то время, научную фантастику. И что же? И ничего. В отличие от тех же "Хроник Нарнии", НФ-трилогия не снискала ему ни славы, ни даже признания любителей НФ. Казалось бы — полет на Марс, Венера, таинственный институт на Земле. Интересно же! Но вещи словно провалились в пустоту. Состояние, в которое впадает любитель фантастики при чтении подобных текстов, — тягостное недоумение: "А что это было?"

Похожая неудача постигла и современное поколение русских писателей — апологетов сакральной фантастики, к которым следует отнести прежде всего Д. Володихина, Е. Хаецкую (в ряде произведений), Н. Иртенину и еще нескольких авторов, использующих фантастику в качестве приема для проповеди христианских ценностей. Ни один из подобных романов не стал заметным событием.

Легко понять — почему. Основное, базовое ФД подобного текста формулируется следующим образом: Бог есть, и все, что написано в Библии, — истина. Стоп. Приехали. Ерунда какая-то выходит. Потому что для верующего человека подобное ФД не то чтобы даже кощунственно — оно избыточно. Для христианина это — и так истина. Все равно что сделать фандопущение: предположим, что человечество существует. А для любителя фантастики — как мы выяснили, атеиста либо агностика, такое ФД неприемлемо, так как противоречит его мировоззрению, следовательно, вызывает отторжение, зачастую невольное, на уровне рефлекса. Любителю фантастики нужны совсем иные чудеса: пришельцы и сверхцивилизации, супертехнологии и путешествия во времени. В гипотезе Бога он категорически не нуждается.

Вот роман Володихина "Команда бесстрашных бойцов". Фантдопущение таково: в результате неких манипуляций часть Преисподней материализовалась в нашем мире. Самые настоящие черти ведут войну с человечеством. Единственное место, где можно спастись, — православный монастырь, а самое верное средство одолеть демона — крест-мощевик с частицей православного святого… Господи, зачем все это? Православный заряд автора уходит в песок, ибо любитель фантастики предпочел бы пришельцев или волшебных монстров, да так он все это и воспринимает, он вообще не замечает религиозных параллелей, для него это просто фэнтези… Да и хорошо ли оказывается низводить православные святыни до уровня артефактов боевой магии, словно в дурной компьютерной игрушке?

Нет, подлинной религии явно нечего делать в заменителе религии. И кстати. Мы сказали, что хорошая НФ всегда занимается Богостроительством и Богоискательством. И какое же богоискательство возможно в религиозной (сакральной) фантастике, где существование Бога уже задано, уже постулировано?

Апологеты сакральной фантастики в конце концов поняли это. Был предложен новый термин: христианский реализм. Как раз в том смысле, что для христианина подобные произведения — никакая не фантастика. Вот именно. Реализм. Не фантастика. Как говорится в известном анекдоте, надо или крест снять, или штаны надеть.

Что и требовалось доказать.

8

Пришло время подвести итоги. А они таковы.

1. Фантастика — особый вид литературы: это один из способов осмысления действительности, пришедший на смену религиозному мировоззрению.

2. Основным стержнем фантастики является факт чуда, а метод, с помощью которого это чудо вводится в текст, — фантастическое допущение.

3. Существуют принципиальные различия между русскоязычной и западноевропейской фантастикой, основанные на различиях в православной и протестантской этиках.

Но, пожалуй, главный итог заключается в том, что, несмотря на фактически официальное признание религиозного чуда в нашей жизни (вспомните ежегодные телевизионные трансляции из Иерусалима, где в пасхальную ночь в храме Гроба Господня священнослужители чудесным образом обретают благодатный огонь), в чуде, даруемом фантастикой, и главным образом научной фантастикой, нужда отнюдь не пропала. Ведь большинство любителей фантастики — люди либо неверующие, либо просто предпочитающие научное мировоззрение религиозному. Они тоже жаждут чуда. И жажда эта должна быть утолена.