Операция «Вирус»

Догадка привела Ксеноха в доброе расположение духа. Он представил, как докладывает в штабе о находке. Как вызывает его к себе бригадный генерал Хассу и наливает на два пальца благороднейшего красного. А после, на построении, прикрепляет к лацкану парадного мундира Трилистник третьей степени, а может, и второй, чем морской дьявол не шутит. Ну, а к знаку, как положено, наградные и двухдекадный отпуск на Дредноут. И закатится это он, значит, в Лупанарий…

— Господин поручик!

Ксенох резко повернулся к окликнувшему его солдату.

— Ну!

— Обнаружены следы! — доложил рядовой. — И неизвестное оружие.

— Веди.

Солдат кинулся к зарослям, где совсем недавно скрылась поисковая группа. Ксенох зашагал следом, стараясь двигаться неспешно. Подчиненные не должны видеть его волнения. Ведь если Оззи нашел что-то еще, он — командир ракетометного расчета поручик Ксенох — может рассчитывать и на повышение в звании. Капитанские нашивки ему бы ох как подошли…

Травяные пальмы росли так густо, что толком и повернуться негде. Поэтому, как опытный сержант, Оззи велел своим людям оставить на прогалине ранцы и каскадные карабины, вооружившись лишь мачете. Теперь к месту новой находки вела узкая, но все-таки просека, и Ксенох оказался рядом с поисковиками через несколько минут. Подойдя к сержанту, он сразу увидел обещанные следы. Казалось, в чаще каталось большое и массивное тело — тонкие суставчатые стволы пальм подмяты, а некоторые даже раздавлены.

— Здесь была драка, господин поручик, — вполголоса пояснил Оззи. Вернее, нападение. Нападающий прыгнул сверху, но убить жертву ему не удалось. По крайней мере, сразу. Они сцепились и стали кататься…

— Погоди ты, — перебил сержанта Ксенох. — Не можешь сказать по-человечески: кто на кого напал? Ты же не в штабе.

Сержант опустил глаза и угрюмо засопел. Командир попал в болевую точку. Оззи когда-то был капитаном, но влип в историю, и его разжаловали в рядовые.

— Ладно, не дуйся, — проговорил Ксенох. — Я действительно не понимаю, что тут произошло.

— Коршун-прыгун выбрал добычу не по когтям, — сказал сержант. — Видите, вон его перья…

Среди сорванных, побуревших листьев травяной пальмы валялись, почти неотличимые от них, перья лесного хищника. Не самого крупного из своих собратьев, но проворного и опасного.

— Кто же добыча?

— Думаю, человек, — помедлив, произнес Оззи. — Вот, поглядите, что нашел Турс.

Сержант протянул командиру удлиненный, изогнутый предмет, тускло блеснувший металлом. Ксеноху понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что эта холодная, тяжелая штуковина — своеобразное оружие: ствол с расширяющимся дулом плавно переходил в рукоять, которая настолько удобно легла в ладонь, что, казалось, приросла к ней. Ни курка, ни спускового крючка у оружия не было, но у Ксеноха возникло ощущение, что при желании он мог бы запросто привести его в действие. Стоит лишь определить цель. «Занятная машинка, — подумал поручик. — А вот куда делся ее хозяин? Надо полагать — пилот того самого «яйца»…»

— Находки придется доставить в расположение, — сказал Ксенох. — Есть какие-нибудь соображения, сержант?

— Так точно, господин поручик! — откликнулся Оззи. — Подгоним тягач, заведем понизу стропы…

В кармане комбинезона Ксеноха захрюкал «бормотунчик». Жестом оборвав рассуждения сержанта, поручик вынул плоскую коробочку рации и, воззвав про себя к милости Духов, вдавил клавишу приема.

— Второй, второй, доложите обстановку! — заорал ему прямо в ухо майор Дзагу. — Почему не отвечаешь, дщерь твою за ногу?! Прием!

— Первый, я второй, — проговорил Ксенох, морщась, будто от зубной боли. — «Диковина» обнаружена в квадрате Е72Ц. Предположительно — это летательный аппарат противника…

— Из чего следует, что это летательный аппарат противника? — спросил майор, едва дослушав доклад поручика.

«Из твоей чугунной башки», — хотел ответить поручик, но сдержался и стал докладывать сызнова.

— Насколько мне известно, господин майор, имперские вооруженные силы не располагают такими устройствами…

— Ладно, не умничай, Ксенох, — проворчал майор. — Какие предпринял меры?

Поручик рассказал, какие меры он предпринял, и, получив одобрение начальства, с облегчением отключил связь.

«Тупой, невежественный солдафон», — подумал Ксенох с ненавистью, снова доставая пачку.

Подошел сержант, с благодарностью принял предложенный командиром курительный цилиндрик и, почтительно пуская дым в сторону, встал чуть поодаль.

— Как полагаешь, Оззи, к обеду управимся? — спросил поручик.

— Должны управиться, господин поручик, — степенно ответил сержант. — Ребят я послал шустрых. Обернутся, самое большее, часа через два.

Поручик взглянул на часы.

— Сейчас уже половина десятого, — сказал он. — Если даже твои шустряки успеют до двенадцати, то на погрузку у нас останется не больше часа.

Сержант хотел было заверить его, что все будет сделано в лучшем виде, как из-за ближайшей пальмы вывернул запыхавшийся солдат-первогодок. Каска у него сидела на ушах, автомат болтался на шее, комбинезон заляпан грязью до колен, а на физиономии тревога пополам с восторгом.