Операция «Возмездие».

Сведения полученные от переводчика полностью подтвердились. Телефонная связь была отключена не только в штабе дивизии, но и в прилегающих к казарме кварталах.

Пришла пора действовать и войдя в комнату к радистам, полковник приказал связаться с соединением, с ласковым позывным «звездочка». Связь работала отлично и абонент немедленно откликнулся.

— Звездочка, это первый. Приказываю немедленно начать движение по маршруту номер два. Повторяю, немедленно. Ждем вас к 21.30. Все понятно? — спросил полковник и через несколько томительных минут, черные эбонитовые наушники подтвердили его слова.

— Все ясно, товарищ первый. Движение начинаем. Ждите.

«Звездочкой» была танковая рота капитана Колчина, заботливо припрятанная полковником Петровом в одном из пригородов Парижа. Расположившись в часе хода от столицы под видом ремонта машин, рота «тридцатьчетверок» была готова выступить в любой момент дня или ночи. И вот этот момент настал.

Отдав приказ о выдвижении, Петров вместе с Шалашовым засели за составление сообщения в ставку Рокоссовского и Москву. Обозначив Конни и Свиньина как достоверные источники, они сообщали о возможной провокации со стороны противников генерала де Голля. Не упоминая роту капитана Колчина, Петров извещал, что личный состав дивизии приведен в полную боевую готовность, имея приказ не поддаваться на возможные провокации.

два только этот документ был составлен и под усиленной охраной отправлен в советское посольство, как в штаб поступило два важных сообщения. Первое принес напарник наблюдателя за аэропортом Орли. Не имея возможность связаться с Шалашовым по телефону, он был вынужден совершить забег на длинную дистанцию. Едва отдышавшись, наблюдатель сообщил, что у американцев замечена небывалая активность. На взлетном поле появились неизвестно откуда взявшееся большое количество солдаты с оружием.

Кроме этого, совершая забег, он заметил колонную военных грузовиков, направлявшихся в сторону аэродрома. По заверению наблюдателя, они были пусты.

Вторую, принесла группа Захаровой, что была отправлена на поиск исправных телефонных автоматов. Логично рассуждая, что заговорщикам легче нарушить телефонную связь со штабом русских, чем лишать связи всю столицу, полковник приказал Захаровой связаться с ле Фэвром или Севрэ и уточнить положение дел.

Имея в своем распоряжении автомобиль, Захарова быстро выполнила приказ полковника.

— Ле Фэвр подтвердил, что генерал Жеро, неожиданно прибыл в Париж для переговоров с де Голлем. Переговоры начнутся в девять тридцать вечера, в резиденции генерала. Полковник был очень удивлен моим звонком и просил передать вам, что в настоящий момент, в Париже все спокойно — доложила переводчица.

— Либо дурак не видящий дальше носа, либо тайный сторонник так называемых «вишистов». Тут и ребенку ясно, что генерал Жеро приехал воздействовать на де Голля, при помощи ограниченного американского контингента, — вспыхнул Шалашов, — что будем делать?

— Во-первых, не будем пороть горячку и навешивать ярлыки французским союзникам. Нам очень многое неизвестно в этом деле. Во-вторых, будем ждать роту Колчина и после его прибытия действовать по обстановке.

— Вновь свяжешься с этим ле Фэвром и он вновь тебя заверит, что в Париже все спокойно. Неужели тебе не понятно. Начало переговоров в девять тридцать, полчаса на уговоры, а затем в десять начнется главное действие Марлезонского балета. К месту встречи прибудут американцы и де Голль либо уйдет в отставку, либо покончит счеты с жизнью. При таком раскладе у нас нет времени на реагирование. Надо действовать и действовать быстро! — настаивал Шалашов, но полковник был непоколебим.

— Ждем прибытия роты Колчина — безапелляционно изрек Петров, несмотря на пламенный взгляд особиста, которым тот буравил полковника.

— А потом, что потом?! У нас Петров, право только на один выстрел, только на один — наседал Шалашов.

— Потом, постараюсь связаться с генералом де Голлем напрямую.

— Как?!

— Есть одна идея — отрезал полковник.

Шалашов временно успокоился, но события развивались именно так, как предсказала Кассандра из особого отдела. Получив от Жеро предложение для ведения переговоров, генерал де Голль не мог отказывать ему во встрече, хотя она и вызывала у него в определенной степени удивление. Генерал опасался, что засев на юге страны, Жеро будет угрожать ему сепаратизмом.

Сразу после приземления в Орли, высокий гость направился в резиденцию главы временного правительства, где был принят незамедлительно, несмотря на поздний час для визита. Привыкший говорить прямо и откровенно, Де Голль был настроен выслушать доводы своего оппонента и привести ему свои контраргументы. Все они были припасены заранее, в расчете на долгую и конструктивную беседу, но она не состоялась.

Вместо честного и открытого диалога, как это было принято у французского генералитета, Жеро стал вести себя как истинный дипломат. Стал говорить туманно и расплывчато. В его словах было много заботы и опасения относительно дальнейшей судьбы Франции, но не было сказано ничего конкретного, как избежать этого.