Операция «Вурдалак»

- Где три металлических контейнера, которые ваша группа отбила вчера у партизан?

Американец поднял на подполковника тяжелый взгляд и спросил:

- Что вы со мной сделаете?

- Если ответишь нам правду, пойдешь на все четыре стороны.

Сержант криво усмехнулся. В таких случаях свидетелей не оставляют, и Хантер действительно пойдет на все четыре стороны, но только сразу и по отдельности: каждая часть тела - в свою, как совсем недавно это проделал с его помощью вождь племени.

- Вы принимаете меня за идиота? - прохрипел сержант.

Самойлов кивнул и, решив не ломать более комедию, холодно произнес:

- Уйти из жизни тоже можно по-разному.

Хантер хотел жить, но понимал, что это уже невозможно, а потому необходимо сделать выбор: умереть легко и быстро либо долго и мучительно.

- Контейнеры находились в той хижине, - сказал он, показав глазами на развалины.

- Там ничего нет, мы все перерыли, - возразил подполковник. - У тебя только один шанс - рассказать нам все как есть.

- Я говорю правду. Я сам вчера вечером положил контейнеры в хижину.

- Значит, их кто-то переложил после тебя. Нехорошо, если ты будешь страдать из-за других. Правда?

Несмотря на наступающую жару сержант покрылся липким холодным потом. К подполковнику снова подошел Кириллов. Хантер ничего не понял из их разговора, но от недобрых взглядов русских офицеров ему стало совсем тоскливо.

На человеческом теле существует несколько болевых точек, при воздействии на которые можно отправить кого угодно на тот свет - либо очень быстро, либо очень медленно. Номера болевых точек строго соответствовали силе воздействия через них на организм. Кириллов знал десять основных приемов и хорошо владел ими. Он вплотную приблизился к сержанту и надрезал ему сухожилие на руке. Хантер чуть дернулся и лишь скривился.

- О-о, ты крепкий парень, - похвалил капитан и тут же перешел к следующей фазе дознания.

На этом этапе у Хантера вылезли из орбит глаза, он затрясся мелкой дрожью, из ушей и носа пошла кровь. Когда он очнулся, то умоляюще посмотрел на врага и, захлебываясь собственной кровью, простонал:

- Я ничего больше не знаю… Лучше пристрелите…

- Нет, родной, - прошипел Кириллов. - Оказывается, ты еще тот гусь. Парня нашего зарезал - это полбеды, война есть война, и тут мы все равны. Но наш проводник видел и перед тем, как отправиться на тот свет, рассказал, как ты пытал безоружного вождя племени. А это, парень, уже садизм. Мы, конечно, могли бы облегчить твою участь и вколоть тебе хорошую дозу наркотиков, но ты не заслужил легкой смерти.

- Кончай его, Санек, - махнул рукой Самойлов.

- Есть, товарищ подполковник.

- Ну вот, одной сволочью стало меньше. Как жил - так и сдох.

Тем временем поиски контейнеров продолжались.

- Товарищ подполковник, идите сюда, - послышался голос стоявшего у колодца офицера. - Смотрите…

Он посветил фонариком. На дне колодца что-то блеснуло.

- Ну, капитан, с нас причитается. Лезь, мы подстрахуем.

Через десять минут три контейнера были подняты на поверхность. В колодец их опустил командир морских пехотинцев. Он знал, что эти ящички на вес золота, а потому не очень доверял своим рейнджерам. А может быть, он тоже чувствовал неладное, как и сержант Хантер и многие другие этой ночью, и решил подстраховаться.

10

- Носорог, я Гепард. Прием.

- Носорог на связи. Прием.

- Объект замечен в квадрате «5». Движется в сторону границы с Мозамбиком.

- Понял тебя, Гепард. Объект замечен в квадрате «5». Движется в сторону границы с Мозамбиком. Конец связи.

Офицер вышел из помещения связи и направился к лифту. Он был одет несколько странно: в современную американскую униформу со знаками различия Третьего Рейха. Но, судя по всему, ни его, ни тех, кто встречался на его пути, подобное несоответствие военной формы не смущало.

Офицер спустился этажом ниже и подошел к массивным стальным дверям. Вложив в прорезь считывающего устройства электронный пропуск, он открыл дверь следующего блока.

В небольшой комнате находился адъютант. Кивком он показал, что офицера связи уже ждут и можно входить без предварительного запроса.

Следующая за адъютантской комната была огромной, почти как зал кинотеатра. Это впечатление дополнял и большой экран компьютера, занимавший всю противоположную от входа стену. Во всем остальном благодаря аппаратуре, расположенной на дугообразной консоли, зал походил на центр управления полетами.

Среди всего этого скопления, казалось бы, работающих совершенно самостоятельно компьютеров сидел всего один человек - на вид лет пятидесяти, хотя в действительности он мог быть и гораздо старше, коренастый, уверенный в себе, с волевым подбородком и проницательными серыми глазами. Он повернулся на вращающемся кресле к вошедшему офицеру.

- Разрешите доложить, господин профессор? - Офицер вытянулся в струнку, но не только ради этикета, а больше из уважения к сидящему.

- Говорите, капитан.