- Это новое вещество, разработанное на основе «ЭОР-2», но рассчитано оно только на европеоидную расу. Полевые испытания еще не проходило, только стендовые. Если вещество попадет в руки военных маньяков, оно сможет изменить генотип в странах Европы и США. Все человеческие особи обоих полов подвергнутся необратимой мутации. Это будет новая раса непредсказуемых монстров. Теперь ты понимаешь всю ответственность, лежащую на нас?
- Да, - твердо ответил Богомолов.
- Вся эта документация - в единственном экземпляре. Остальные материалы и черновики я уничтожил.
- А как насчет твоих коллег - Саржева и Бережной?
- Кое во что они посвящены, но не настолько, чтобы продолжить исследования самостоятельно.
Никифоров опять соврал. Может быть, Бережная и не могла принять эстафетную палочку, так как была новичком, но вот Саржев владел полной информацией, а после смерти Агапитова был основным сподвижником в исследованиях.
Богомолов всех этих нюансов знать не мог, а потому одобрительно сказал:
- Это правильно. Нельзя, чтобы русские продолжили работать над веществом.
Разведчик кивнул в сторону сумки. Никифоров удивленно посмотрел на друга:
- Как ты сказал? Русские?…
Стас понял свою оплошность. Слишком рано он расслабился с этим профессором, и тот сразу же заметил это.
- Кто ты? - спросил Анатолий Сергеевич, испытующе глядя на Богомолова и пугаясь собственных догадок.
- Не волнуйся, я твой друг, и желаю тебе только добра.
Профессор вздохнул:
- Все это нервы. Надо выпить.
- Только чуть-чуть, чтобы снять напряжение. Нам сейчас нужны светлые головы.
- Светлые головы всегда нужны, - возразил Никифоров и достал из барчика, который сделал собственными руками из огромного соснового полена, бутылку русской водки.
- Теплая же, - скривился Стае.
Никифоров махнул рукой и опрокинул рюмку. Встряхнувшись и выдавив из себя отрыжку, он в упор посмотрел на друга и произнес:
- Теперь можно начинать. Я готов.
Богомолов посмотрел на часы. До начала операции оставалось еще пятнадцать минут.
- У нас еще есть время. Пожалуй, выпью и я. Холодная есть?
- В холодильнике.
Стас поднялся с кресла и прошел на кухню. В холодильнике кроме бутылки с институтским спиртом было полно еды, словно профессор сделал запасы на все лето и никуда не собирался уезжать. Основательность во всем была одной из его черт, и разведчик об этом знал.
Двойка «мигов» под командованием полковника ВВС Дерюгина летела строго на запад. Только что самолеты произвели дозаправку на военной базе Мозамбика и получили по радио точные координаты нанесения ракетно-бомбового удара. Через полчаса истребители должны были выйти на цель. Связь с группой Самойлова так и не восстановилась, но космический спутник-шпион сообщил, что спецназ вошел в зону боевых действий.
14
…
Солнце клонилось к горизонту. Ветер стих, наступила поразительная тишина.
Группа Ганса рассредоточилась на вершинах невысоких, нещадно изрезанных ветрами скал. Внизу лежало каменистое ущелье, по которому должны были пройти русские. Расчет оказался верным: они клюнули на ложную засаду в горах, не пошли короткой дорогой через перевал и теперь были обречены. Ганс выиграл время, которого ему так не хватало, чтобы успешно завершить задание.
Наконец вдалеке показались две движущиеся между камнями живые точки - разведчики подполковника Самойлова. Не отрываясь от бинокля, Ганс подозвал помощника:
- Отключай систему подавления радиосигналов. Выйди на связь и передай готовность снайперам.
- Есть, командир.
Русских разведчиков необходимо было убрать быстро и бесшумно, чтобы те не смогли подать сигнал основной группе. Задача была трудной, так как одновременно попасть в две мишени невозможно, да еще при условии, что русские были профессионалами, старались высовываться из-за камней по очереди и страхуя друг друга. Многое теперь зависело от команды по радио.
Пригнувшись к земле, подошел радист:
- Связь между снайперами установлена.
Ганс взял в руки переговорное устройство:
- Внимание, я «ноль-первый». Проверка связи. «Ноль-второй», «ноль-третий», доложите о готовности.
Привыкнув постоянно висеть на волосок от смерти, ребята Самойлова нутром чуяли приближение опасности. Все они были матерыми волками и давно уже приучили себя к мысли о возможной гибели.