— Не надо, я понимаю твое состояние, сиди в президиуме, расслабься… Вечером еще на телевидении выступать. Отдохни. Наговоришься еще… Впереди еще тысяча речей.
— Я в порядке.
— Выглядишь не очень. Не надо выступать. Зачем показывать свою усталость? Пусть все видят только бодрость и уверенность на лицах лидеров.
— Хорошо, — согласился я, решив выступить любой ценой, я не лидер, мне плевать, пусть знают, что Шеф тоже не лидер.
И началось торжественное собрание — приветственное слово, списки зачитывались с учетом всех регалий и дат рождения, выступающие были полны бодрости и оптимизма, большие планы, грядущие победы, и весь народ, и каждый в отдельности, и Шеф смотрел в зал уверенно, а на меня — с сомнением. Надо было что-то делать. Невозможно было просто так сидеть и делать официальное лицо, но я был не готов, искал внутри раздражение, какой-нибудь укол, не находил, попытался разозлить себя — не вышло, не хватало ненависти к себе и к этим людям, чтобы плюнуть на полированный стол президиума.