Операция «Выход»

– Да. Я глупая, да? Ой, извини – я уронила фотку. – Она поднимает ее с пола. – Просто, знаешь, меня немного ошеломила эта молния.

– Ага, меня тоже. Грохнуло будто прямо над головой.

Еще раз вспышка, еще раз бабахает. На секунду свет гаснет. Кровать стоит напротив окна, которое все так же открыто. Джули слишком близко к грозе. Она встает с кровати и подходит к полкам, притворяясь, что разглядывает орнамент. За один день Шантель дважды видела, как Джули психует – сперва из-за вертолета, теперь из-за грозы. Это глупо. Джули пытается взять себя в руки, но к следующей вспышке уже готова расплакаться. Ей хочется одного: чтобы мир оставил ее в покое, чтобы она могла забиться в нору и жить там, подальше от всего этого дерьма.

Шантель явно беспокоится.

– Джули?

– Прости. Я… не дружу с грозами.

– Может, хочешь посидеть в шкафу или типа того?

– А это нормально? Ты не против?

Шантель смеется.

– Вообще-то я пошутила. Но смотри – там, снаружи, действительно черт-те что творится, так что, может, это и неплохая идея. Давай, мы сюда обе влезем. – Она встает с кровати и открывает дверцы огромного встроенного гардероба. За окном снова полыхает, и Шантель чуть ли не запихивает Джули в шкаф, тихонько хихикая.

– Давай, – говорит она. – Залазь. – Слышится раскат грома, Шантель взвизгивает. – Давай быстрей, пока мы не изжарились.

В гардеробе темно и тепло, и Джули мгновенно оказывается в безопасности – это почти иррациональное ощущение, будто здесь ей ничто не угрожает, пусть даже молния ударит прямо в дом, и тот рухнет на землю. В шкафу пахнет чистой одеждой и кожей кроссовок и туфель. Несколько секунд, пристраиваясь поудобнее между Шантель и задней стенкой, Джули слышит лишь собственное дыхание. Потом Шантель снова хихикает.

– Ну и на кого мы похожи?

Джули тоже смеется.

– Я такая жалкая, – стонет она.

Снаружи раздается гулкий грохот, в шкаф проникает тусклый отблеск молнии.

– Я рада, что мы здесь, – говорит Шантель.

– Я тоже.

– Такой шум – гроза совсем разбушевалась.

– Да.

– У меня от электричества волосы дыбом.

– Правда? Господи.

– А может, это я только воображаю. – Шантель смеется. – На кого мы похожи? – повторяет она. – Я рада, что мы не на площадке для гольфа.

– Почему?

– В большинство людей молнии там и попадают. Видимо, во всяких замученных стрессом бухгалтеров, которые таскают с собой кардиостимуляторы. Знаешь, я где-то читала, что, если гроза настигнет тебя на открытой местности, нужно лечь на землю и выставить задницу в воздух.

Джули смеется, однако в уме ставит галочку.

– Но какой от этого толк? – спрашивает она.

– Не помню. Ты, типа, становишься не такой крупной мишенью.

– А.

Шантель слегка елозит, и ее нога касается ноги Джули.

– Кстати, я думала, ты меня ненавидишь, – говорит Шантель.

– Нет, – тут же отвечает Джули. – Конечно нет. С чего ты взяла?

– Ну, я же дала Люку пиво и все такое… Я чувствовала себя жутко виноватой.

– Нет, это тут ни при чем… О господи. Ты все совсем не так поняла.

– Не беспокойся, – говорит Шантель. – Я гиперчувствительная. Может, дело в этом. Просто утром на улице ты так от меня шарахнулась…

– Поэтому я и зашла извиниться, – объясняет Джули. – Ты тут совсем ни при чем.

– О. Круто. – В голосе Шантель слышится облегчение. – Тогда все пучком.

Джули вздыхает.

– Я убежала потому…

– Ты не обязана передо мной отчитываться.

– Нет, все нормально. Слушай, ты вот теперь знаешь, как я боюсь гроз?

– Да. Я тоже боюсь, когда так грохочет.

– Так вот, этот вертолет, ну, утром… Я его тоже испугалась.

– Да, он грохотал как безумный, правда ведь? Я сама вышла на него посмотреть.

Джули нахмуривается.

– Серьезно?

– Да. Страшно было – жуть. Почему ты утром об этом не сказала?

– Я не хотела показаться полным…

– Пугалом? – подсказывает Шантель.

Джули смеется.

– Да. Не люблю признаваться, что мне страшно.

– Понимаю, о чем ты. Кому понравится в таком признаваться?

– Причем порой я боюсь совершенно дурацких вещей, отчего, конечно, не легче.

– Да все боятся дурацких вещей, – говорит Шантель. – Моя мама боится газет.

– Газет?

– Да. Типографской краски. Она в детстве положила газету в клетку к хомяку, и тот издох, потому что краска была ядовитой. В общем, с тех пор она не желает прикасаться ни к каким газетам. Она думает, что, если достаточно долго будет их читать, тоже отравится. Разве не глупо?

– В каком-то смысле вполне логично.

– Да, но логика может слишком далеко завести, правда?

В шкафу тепло и таинственно. Джули чувствует себя здесь в безопасности.

– Ты в порядке? – спрашивает Шантель.

– Да. Мне намного лучше.

– Но снаружи все еще буря.

– Тогда лучше останемся здесь, – говорит Джули. – Если, конечно, ты не…

– Нет, я не против. Если честно, мне здесь даже нравится. Я раньше никогда не сидела в гардеробе.

– Я тоже. Хотя в чуланах, конечно, сидела.

Шантель смеется.

– Ты ненормальная. Ты мне напоминаешь моего дедушку.

– Твоего дедушку? Чем?