Операция «Выход»

После этого Джули постоянно думала о Марке. Это ж надо – так умереть, посреди торгового центра, прикидывая, в какой магазин еще заглянуть или что бы такого съесть на обед. Его никто не предупредил, ситуация вышла из-под контроля. Марк никак не мог уберечься. Самая подлая штука, о какой только Джули слыхала. И вот еще что: если Марк мог так умереть, и Джули может. Она все время думала о том, как ужасны, наверное, были последние несколько секунд. Марк этого не заслуживал. Но такие вещи происходят случайно, не правда ли? И ее печаль и страх в конце концов превратились в одну-единственную мысль: а вдруг она следующая? Долгие годы Джули смотрела на жизнь с недоверием и осторожностью. Смерть Марка доказала, что Джули была права.

Лиэнна тушит сигарету.

– Видок у нее был тот еще, – говорит она.

– У кого? У Шарлотты? – спрашивает Джули.

– Да. И от нее несло этой хиповской дрянью… как ее… пача? пикули?

– Пачули? – догадывается Джули.

– Она очень аппетитная, – говорит Дэвид и давит окурок в пепельнице. – Покедова, – бросает он и уходит.

– Чем она сейчас занимается? – спрашивает Джули. Она не видела Шарлотту миллион лет.

Лиэнна брезгливо морщится.

– Будто я собиралась там тусоваться и ее расспрашивать. – Она фыркает. – Я тебя умоляю.

– А Дэвид что, знает Шарлотту? – спрашивает Джули.

Лиэнна пожимает плечами.

– Он же у нас наркоша, всех знает.

Входит Хизэр.

– Боюсь, нам придется закрыться, – говорит она Джули. – Кассы до сих пор не работают.

– А что, нельзя просто все записывать? – подсказывает Лиэнна.

– В смысле? – спрашивает Хизэр.

Перед тем как переметнуться в «Хоумбейс», а оттуда в «Блокбастер», Лиэнна работала начальницей смены в «Крае».

– Просто пишите счета от руки, – объясняет она. – Официанткам же выдаются деньги на сдачу клиентам, правильно? Вовсе не обязательно отбивать счета через кассы. Доверьте им записывать заказы клиентов – на салфетке, хоть на чем, – и пусть отдают заказы непосредственно Дэвиду, а потом вы прогоните эти записи через кассовый аппарат, когда электрик его починит.

– Может, и получится, – неуверенно произносит Хизэр.

– Дэвид должен записывать, что готовит, – продолжает Лиэнна. – Тогда вы сравните его записи с записями официанток, и у тех не получится мухлевать.

– Официантка здесь одна – это я, – возмущается Джули.

– Да, верно, – говорит Лиэнна. – Доверяй, но проверяй.

– А я думаю, нам стоит просто закрыться, – говорит Хизэр.

– Примените мой метод, – говорит Лиэнна. – Получится, обещаю.

– В любом случае нам лучше вернуться в зал, – говорит Хизэр.

– Я возвращаюсь в «Блокбастер», – сообщает Лиэнна.

– Увидимся, – говорит Джули.

– Скажешь Люку, что я заскочу попозже? – говорит Лиэнна.

– Да, но думаю, он будет занят.

– Чем занят?

– Не знаю. Он сказал, вечером у него важное дело.

– Где? В спальне?

– Разумеется. – Джули встает и направляется к двери. – Позвони ему, чего тебе стоит?

– Я всегда попадаю на его автоответчик, – стонет Лиэнна и выходит из подсобки вслед за Джули.

Глава 5

Впервые Люк попытался выйти, когда ему было семь. Уже пару лет это была его козырная угроза, самый действенный способ вымогать у матери новые книжки и журналы. Мамочка, купи мне «Трещотку и придурков». «Нет, Люк, ты же получил две книжки вчера». Я выйду наружу. «Не поступай со мной так, Люк». Я выйду наружу и умру, и ты пожалеешь, что не купила мне комиксы. «Прошу тебя, Люк, не надо». Его мать всегда писклявила, умоляюще и плаксиво. И у нее всегда тряслись руки – даже когда не было причин нервничать.

Разумеется, она знала: рано или поздно ей придется доказать, что он блефует. Ища совета, она позвонила на радио-шоу. «Ваш сын избалован, – твердо сказала ей ведущая, психолог. – Не давайте себя запугать. Покажите ему, кто главный». Ну, она и показала. Весенним солнечным полуднем 1982 года, после истерики, переполнившей чашу ее терпения, она заявила:

– Ну что ж, ладно, иди, раз хочется.

Ссора случилась в будний день, когда Люков отец был в Йоркшире. Люк с матерью сидели в оранжевой полутьме на кухне; утреннее солнце, пробиваясь сквозь тяжелые шторы, окрашивало все в оранжевый; в воздухе висели рыжие пылинки.

Люк почувствовал, что его маленькое тельце будто стало еще меньше.

Мать сказала:

– Давай иди, покончи с собой. Проверь, не наплевать ли мне.