Операция "Ы"

Гремела рельса, возвещавшая время обеда. Казалось, вся страна усаживалась со своими «ссобойками» у марте­нов, у прядильных и ткацких станков и обедала. А в об­щем-то, так оно и было на самом деле. Все делалось со­обща: сообща работалось, сообща отдыхалось. Все было просто, все было ясно.

Крановщики башенных кранов быстро покидали свою верхотуру, шоферы выпрыгивали из кабин своих самосва­лов, каменщики отирали пот со лба и откладывали в сторо­ну свои мастерки, прорабы и бригадиры прятали свои наряды в замусоленные папки — время Обеда!

Как изголодавшийся и потому встревоженный зверь, услыхавший рык своего племени, призывающий к трапезе, Верзила мчался навстречу милицейскому «воронку», раз­возившему обеды для пятнадцатисуточников, страждущих во временных трудовых коллективах. Он метался из сторо­ны в сторону, пока по запаху не уловил правильное на­правление.

Капитан Суворов Василий Александрович самолично следил за раздачей пищи. Что поделаешь, и это тоже его обязанность!

Старичок, интеллигентного вида выполнял сегодня обя­занности разносчика. Подставив под черпак повара боль­шую суповую миску, он внимательно следил за объемом наливаемого красного борща. Когда ему казалось, что порция была в норме, он с осторожностью канатоходца переносил миску клиенту. В данном случае им был Верзи­ла. Старичок любовно поставил перед Верзилой миску, полную дымящегося варева.

Точнее, только грядущие поколения смогут познать, что есть общепитовское варево, тогда же настоящие повара знали цену своей профессии и варили настоящий красный борщ на славу.

Расположившись за поставленным на «попа» ящиком, расстелив на нем, как положено, газетку, Верзила благо­стно готовился и проверял меню. Итак, борщ - раз! На второе был в тот день подаваем свиной шашлык - два! И - три…

Верзила встревожился: он не увидел перед собой ком­пота:

— А компот?! — возмутился он.

— Компот! — дал команду повару уставший капитан Суворов.

Верзила радостно потирал руки. Именно этот жест вызвал в Василии Александровиче некоторое гигиениче­ское беспокойство:

— Руки?

Верзила интуитивно поднял руки вверх.

— Руки — мыли?

— Ах, да-да-да... Верзила быстренько снялся с места и почти бегом побежал к водопроводному крану, торчаще­му из стены новостройки.

«Спасибо легавому, что напомнил»,— хитро думал он, поплескав руки под струйкой воды, потом тайком вытащил из большого внутреннего кармана, служившего своего рода тайничком, «чекушку» беленькой. Одним глотком принял законные пятьдесят граммов и вновь спрятал бутылку в «тайничок». Оглянувшись — не следят ли? — он к своей радости увидел стоящего спиной к нему капитана милиции. Тот отгонял назойливых и голодных мух от обеда, вовсе не им предназначенного.

Шурик «обедал» неподалеку. Его обед был значительно скромнее: батон да бутылка нежирного кефира. И по всему было видно, что привычный обед Шурику сегодня совсем не нравился.

А Верзиле нравилось, дразня, наблюдать за Шуриком, хотя по-настоящему его внимание было отдано только обеду.

Капитан Суворов скомандовал повару и сопровождаю­щему:

— На песчаный карьер!

Верзила легкой трусцой вернулся к своему обеденному «столу», уселся, потирая руки в предвкушении сытной тра­пезы, и сказал:

— Ну что ж! Приступим!

— Приятного аппетита,— пожелал на прощание Вер­зиле, повар, но в ответ услыхал только мычание занятого поглощением пищи зверя.

«Воронок» запылил по своему маршруту дальше.

 * * *

Борщ был съеден в одно мгновение ока. Шурик от удивления даже раскрыл рот. С такой же скоростью в рот Верзилы, словно в бездонную пропасть, был отправлен шашлык из энного числа кусочков хорошо прожаренного мяса.

— ...мммм-мм-мммм,— невразумительно промычал Верзила, явно обращаясь к вниманию Шурика.

— Что-что?

— Это я тебе говорю, студент,— Верзила, наконец, замедлил темп и нашел паузу, чтобы повразумлять своего напарника.

— Я говорю: «Кто не работает, тот ест!» Учись, сту­дент!

Шурик пытался проглотить нечто застрявшее в собст­венном рту, но у него это никак не получалось.

Прекрасно отобедав, Верзила пришел просто в благо­стное состояние духа.

Отдуваясь, он с трудом поднялся, взял стакан с компо­том, аккуратно отлил из него больше половины, долил из початой «чекушки» горячительной беленькой. Вспомнил однажды виденное в кино: отыскал в ящике с оконным стеклом чистую и прямую соломинку, сварганил себе кок­тейль на заграничный манер.

«Бывали дни веселые»,— пелось в душе у Верзилы. И захотелось ее, душу, излить:

— Пойми, студент. Сейчас к людям надо помягше, а на вопросы смотреть ширше.

Мировоззрение Верзилы действительно в последнее время было достаточно широким: его абсолютно не волно­вала ни холодная война, навязанная Западом нашему об­ществу, ни передовые достижения науки и техники, ни борьба с травопольем, ни смена политического руководства страны. Его волновала только собственная натура, ее за­просы и потребности, а также прихоть — постоянно удов­летворять их.

Верзила продолжал в том же духе: