«Операцию «Шторм» начать раньше

По сообщению посольства, в июле в афганской столице появились листовки против Амина, рисующие его как агента ЦРУ. Сам Амин в одном из своих выступлений подчеркнул, что был бы разочарован, если за этими попытками поменять руководство страны стоит советская сторона. И в то же время отверг какой бы то ни было компромисс: классы, свергнутые в ходе революции, никогда не будут подпущены к управлению страной. И даже духовенство, все века направлявшее мусульман на путь истинный. Тараки, как всегда, промолчал, давая возможность событиям развиваться так, как развиваются, и это показывало, что, несмотря на листовки, Амин более уверенно чувствует себя у штурвала афганского корабля. Еще бы, за ним — армия, а за

Тараки — только прошлая слава.

Но в то же время — что еще будет с Амином, а нынешний и законный глава правительства — это

Тараки. С ним можно было попробовать и третий путь в преодолении кризиса в руководстве

ДРА: каким то образом повлиять, заставить самого Тараки быть более жестким и деятельным.

Показать свою власть. Представился и прекрасный случай поговорить на эту тему в нейтральной, неофициальной обстановке: на начало сентября в Гаване намечалась встреча глав государств и правительств неприсоединившихся стран, и маршрут Тараки мог бы пролечь через

Москву. Хотя, если честно, Тараки вообще бы не следовало в складывающейся ситуации покидать Кабул, оставлять Хафизуллу одного. Ему намекнули об этом, но он улыбнулся беспокойству представителя КГБ и подтвердил о своей поездке на Кубу. Тогда и решили просто еще раз поговорить с ним в Москве.

Такое пожелание было передано послу Пузанову…

Необходимое послесловие. В 1980 году Дж. Картер проиграет борьбу за президентское кресло лидеру республиканской партии Р. Рейгану. Однако до этого времени успеет выдвинуть «доктрину Картера», по которой США имели «право» использовать для «обеспечения своих жизненных интересов» любые средства, «включая военную мощь». С именем Картера связывают и принятую так называемую «президентскую директиву Љ 59», которая предусматривала ради интересов США возможность «ограниченной ядерной войны» против СССР.

Договор ОСВ 2, подписанный им, не будет ратифицирован американским сенатом.

Брежнев в 1981 году на одном из заседаний Политбюро вдруг неожиданно для всех заговорит о преемнике и уходе па пенсию, — мол, пора и честь знать, одолевают болезни, да и возраст напоминает о покое.

В наступившей тишине задвигает кресло Черненко. В последнее время он и так исполнял практически за Леонида Ильича все обязанности главы партии и государства, и взоры всех присутствовавших сойдутся на нем. Он? Инициативу перехватит Устинов:

— Да что вы, Леонид Ильич. Вот подлечитесь — и все будет в порядке. Товарищи, — обратился уже ко всем. — Что это мы будем делить шкуру неубитого медведя? Леонид Ильич, наше мнение таково, что ваш опыт и авторитет еще долго послужат Родине.

Черненко втянул голову в плечи, Брежнев промолчал, и больше разговор на эту тему на

Политбюро не возникал.

Иная участь ждала Тараки, получившего предложение сделать краткую остановку в Москве. Да, собственно, иного пути до Гаваны и не было, кроме как через Москву…

Документ (из секретной переписки американских внешнеполитических ведомств по

Афганистану):

«18 июля 1979 г., Љ 5433.

Из посольства США в Кабуле.

Госсекретарю. Вашингтон.

Тема (ограниченное служебное пользование): О возможных советских попытках побудить ДРА найти политическое решение внутреннего конфликта.

1. (Полный текст документа — секретно.)

2. Несколько недавних событий в Афганистане позволяют предположить, что, возможно, в

Кабуле проводится советская кампания, цель которой — «помочь» осажденному руководству ДРА найти скорее политические, чем чисто военные, средства, чтобы противостоять росту внутренней и внешней оппозиции. «Добровольный» уход одного или нескольких членов высшего руководства ДРА, видимо, необходим, если Москва не хочет услышать от ДРА сигнал бедствия, призывающий к прямому военному вмешательству с целью помочь остаться халькистам на плаву.

9. Наиболее возможной и, вероятно, наиболее необходимой была бы перемена в высшем руководстве ДРА, сопровождающаяся уходом Амина, или Тараки, или их обоих… Тараки все больше выглядит как номинальный лидер, которого нельзя воспринимать всерьез.

Действительный злодей — это Амин, который считается ответственным помимо всего остальною за аресты, пытки и казни, а также движущей силой вызывающих сопротивление внутренних реформ и политики страстных объятий Афганистана с Советским Союзом. Поэтому любая искренняя попытка примирения сил, действующих в Афганистане, через изменение в руководстве должна была бы, видимо, включать в себя уход, а еще лучше — смерть Амина. (В этой стране кровавой мести некоторые халькистские лидеры должны заплатить традиционную цену за тысячи смертей.)