Операцию 'Шторм' начать раньше

12 сентября, какой-то месяц назад, тот, как всегда, немногословно, а оттого, может, и убедительно, дал понять, что, пока Нур Мухаммед Тараки будет лететь из Москвы в Кабул, в афганской столице, по данным КГБ, должны произойти события, в результате которых Амин будет убран. Что случится, как это произойдет - руководители двух стран не стали интересоваться, в таких делах лучше вообще ничего не знать, но убежденность Андропова именно в таком раскладе событий была столь велика, что Брежнев и Тараки пошли и на другой - это сейчас ясно, что роковой, - шаг: решили не посылать в Кабул "мусульманский" батальон, специально подготовленный из таджиков и узбеков для личной охраны афганского руководителя и уже готового вылететь вместе с ним из Ташкента. Наивно подумали: если не будет Амина, то от кого защищать? Амин плетет интриги, рвется к власти. Главное - нейтрализовать его, остальное мелочи. Нейтрализовали: Амин поехал на аэродром встречать Тараки другой дорогой, благополучно миновав устроенную ему засаду. И можно представить, что испытал Тараки, увидев на кабульском аэродроме среди встречавших своего врага. Живым и невредимым, Усмехающимся. Неужели Нур подумал, что все происходившее в Москве - предательство? Павловскому, командующему Сухопутными войсками и находившемуся в это время в Кабуле с визитом, дали указание сделать все, чтобы примирить их. Что из этого вышло, уже известно: порученец Тараки открыл огонь по Амину. Знал ли об этом Тараки или порученец действовал от других сил? О, власть на Востоке, была ли она когда-нибудь без крови?

- Когда... убили? - спросил, немного придя в себя, Брежнев.

- Еще два дня назад.

- Как два? Посол только вчера, при тебе, звонил оттуда и говорил, что Амин положительно отнесся к нашей просьбе сохранить ему жизнь? Даже, по-моему, сказал, что они питаются из одной кухни. Да, я не забыл, это говорилось о Тараки.

- Мы просили уже за мертвого.

- За мертвого? И Амин вот так... с нами?

Брежнев встал, начал прохаживаться вдоль стола. Он и сам не заметил, как появилась у него эта сталинская привычка - ходить вдоль стола. А скорее всего, он и не ведал, что повторяет кого-то.

- Как его... убили?

- Задушили. Подушкой. Офицеры из его же охраны.

Охрана! Как же легкомысленно они оставили в Ташкенте батальон. Стоило на секунду расслабиться, поверить во что-то - и вот результат. Если бы полетел батальон...

- Ты говорил, что наши десантники, ну те, которые уже в Афганистане, готовы были вылететь в Кабул на его освобождение. Что же не взлетели?

- Батальон уже сидел в самолетах, Леонид Ильич. Но... но ни один из них не взлетел бы. Зенитчикам, которые стоят на охране аэродрома Баграм, был отдан в тот день приказ расстреливать любой самолет, взлетает он или приземляется. Мы еле успели дать отбой, предотвратить...

- Чем же тогда там занимаются наши военные советники? За что получают деньги? Кто там старший?

- Генерал-лейтенант Горелов.

- Горелов? Это тот, что ли, которому мы звание присваивали на ступень выше положенного?

- Он. Но ведь то Дауд лично просил за него, еще до революции.

- Дауд, Дауд... А сейчас Амин. Он давно там?

- Горелов? Три с половиной года.

- И за это время не заиметь влияния среди каких-то зенитчиков?

- Горелову особо не доверяли ни Тараки, ни Амин. И именно за то, что тот был советником при Дауде.

- Значит, менять надо было.

Андропов хотел что-то объяснить, но сдержался. "А что скажешь, если проморгали", - в который раз за сегодняшний день подумал Брежнев, медленно шагая дорожкой парка.