Опередить дьявола

Она подобрала со стола зуб и, не обращая внимания на оэсэсницу, которая привстала и подняла руки в миротворческом жесте, вышла из кухни и хлопнула дверью. Через секунду Филиппа, бросив на отца презрительный взгляд, выскочила следом и тоже хлопнула дверью. Их быстрые шаги отзвучали на лестнице, громыхнула дальняя дверь. Донесся звук рухнувшего тела и приглушенные рыданья. В кухне стояла мертвая тишина. Все смотрели куда-то под стол.

16

В десяти милях южнее, на окраине городка под названием Миэр, Джэнис Костелло, тридцатишестилетняя мать одного-единственного ребенка, припарковала у обочины свой «ауди» и заглушила мотор. Она обернулась к четырехлетней дочери, пристегнутой в детском креслице, уже в пижаме перед отходом ко сну, в «кошачьих» домашних тапочках, с грелкой. И еще завернутой в пуховое одеяло в придачу.

— Эмили, солнышко? Ты в порядке, душа моя? Эмили зевнула и сонным взглядом посмотрела в окно.

— Где мы, мама?

— Где мы? Мы… — Джэнис закусила губу и тоже выглянула в окно. — Мы возле магазина, крошка. Мама выйдет на две минутки. Всего две минутки, хорошо?

— У меня есть Джаспер. — Она помахала игрушечным кроликом. — Мы с ним обнимаемся.

— Умница. — Джэнис перегнулась и пощекотала дочь под подбородком. Эмили отпихнула ее руку и радостно заверещала:

— Не надо! Не надо!

Джэнис улыбнулась.

— Ты моя умница. Смотри, чтобы Джаспер не замерз, я скоро вернусь.

Отстегнулась, выбралась из машины и автоматически заблокировала двери. Бросив взгляд на дочь, Джэнис остановилась под уличным фонарем и озабоченно осмотрелась. Она соврала дочери. Здесь не было магазинов. Зато за углом она увидела государственную клинику, где проводились сеансы групповой терапии. Трое мужчин и три женщины встречались тут по понедельникам. Сейчас — Джэнис сверилась с часами — они как раз должны выйти. Она прижалась спиной к стене здания и вытянула шею, чтобы видеть освещенное крыльцо. На двух окнах — возможно, именно там проходила консультация — шторы были плотно задернуты. Джэнис Костелло не сомневалась, что ее муж завел роман. Кори ходил на групповую терапию вот уже три года и, судя по всему, успел «подружиться» с одной из женщин. Поначалу это был червячок сомнения, все ли в порядке — эта его отчужденность, и то, что он перестал ложиться спать вместе с ней, и эти долгие невразумительные отлучки, когда он уезжал под предлогом, что ему «надо немного покататься и поразмышлять». То и дело вспыхивали неожиданные ссоры из-за пустяков — почему она «не так» ответила по телефону или подала «не те» овощи к ужину, даже из-за горчицы, которую она купила. Горчица. Это уже ни в какие ворота! Устроил форменный скандал, мол, на столе должен быть молотый перец, а английская горчица — это «отдает провинцией. Господи, Джэнис, неужели ты сама не понимаешь?»

Но по-настоящему ее насторожили упоминания некой «Клер». Клер говорит это, Клер говорит то. Когда Джэнис поинтересовалась, кто это, он посмотрел на нее так, словно не понял, о ком его спрашивают.

— Клер, — напомнила она. — Ты повторил это имя раз двадцать. И кто же это?

— Ах, Клер. Из нашей группы. А что?

Джэнис не стала развивать эту тему, но в тот же вечер, когда он уснул перед телевизором, незаметно вытащила из его кармана мобильник и обнаружила два звонка от «Клер П». И вот теперь она желала знать всю правду. Это будет просто. Ей достаточно увидеть его вместе с этой женщиной. По его поведению она сразу поймет. Свет в гостиной погас, а в прихожей зажегся. Сеанс окончен. Сердце у нее заколотилось. Вот сейчас кто-то покажется на пороге. В кармане у нее зазвонил телефон. Черт, забыла выключить звук. Она достала сотовый, уже готовая нажать на «отбой», но, когда увидела, кто ей звонит, палец сам соскользнул с красной кнопки, и она в замешательстве уставилась на экран.

Звонил Кори. Он был в здании, в каких-то десяти метрах от нее. Сейчас откроется дверь, и он отчетливо услышит в стылом воздухе ее звонки. Палец снова потянулся к красной кнопочке, поколебался, нажал на зеленую.

— Привет, — радостно воскликнула она, прячась за угол лицом к стене и затыкая ухо пальцем. — Как все прошло?

— Ну, как… — Голос Кори звучал устало, раздумчиво. — Обычная история. Ты где?

— Где? Я… дома, где же. А что?

— Дома? Я тебе звонил на домашний. Ты не слышала?

— Нет, я… была на кухне. Готовила ужин. Возникла пауза.

— Мне перезвонить, сэкономим бюджет?

— Нет! Нет, Кори… не стоит. Ты разбудишь Эмили.

— Она спит? Еще нет шести.

— Ну… завтра нам в подготовительную, сам знаешь. — Она замолчала.

Им предстояла сдача документов. Эмили была уже в том возрасте, когда она вполне могла рассказать вечером отцу, что они уезжали из дома. Джэнис далеко зашла в своем вранье. Как бы это ей не аукнулось. Она сглотнула.

— Ты уже едешь?

Повисла пауза. Потом он спросил:

— Джэнис? Ты уверена, что ты дома? Больше похоже на то, что ты на улице.

— Конечно, дома, где ж еще. — Пульс у нее зашкаливал. Выброс адреналина такой, что аж в пальцах покалывало. — Кори, я должна идти. Она плачет. Я пошла.