Опередить дьявола

Фли потеряла дар речи. Она знала Велларда семь лет. Она была крестной его дочери. Она произнесла речь на его свадьбе, навещала его в больнице после операции по удалению грыжи. Они блестяще сработались. Он ее ни разу не подвел. Ни единого разу.

— Значит, ты со мной не идешь?

— Извини. Всему есть предел.

Она замолкла, оглянулась на стену и, снова оборотясь к нему, но избегая встречаться с ним взглядом, изрекла:

— Ну что ж. — Забрала у него батарейку и снова вставила в рацию.

— …выходите немедленно, — прорезался голос Кэффри. — Если это будет продолжаться, я вызову сюда вашего инспектора.

— Он говорит, чтобы вы выходили, — повторил связной бесстрастно. — Немедленно. В противном случае он вызовет вашего…

— Спасибо. — Она наклонилась к рации вплотную и отчетливо произнесла: — Я слышала. Скажи мистеру Кэффри, что один человек выходит, вместе с лодкой. А пока, — она расстегнула молнию на нагрудном кармане, выудила оттуда гарнитуру и повесила себе на шею, — я перехожу на «вокс»[12]. Ты понял? Не факт, что сохранится линия обзора.

— Что вы там себе вбили в голову, черт подери? — закричал Кэффри.

Она отключила связь и замурлыкала себе под нос. После того как она продерется через эту гряду и удостоверится, что дальше уже выход с другой стороны, а не новые завалы, да еще по дороге — а вдруг? — найдет что-то такое, что выведет их на Марту, Кэффри прикусит язык. Может, даже ее поблагодарит.

— Ага, — сказала она себе под нос. — Поблагодарит он тебя, как же. Красивая сказка.

— Что ты там бормочешь? — спросил Веллард.

— Ничего, — отозвалась она. — Проверяю гарнитуру.

Ей не надо было оборачиваться, чтобы узнать, что он сейчас делает. Сокрушенно мотает башкой, как бы говоря: Почему именно ко мне, человеку в высшей степени разумному, притягивает разных психов, как магнитом?

Веллард загружал лодку с горестным выражением лица. Избегая встречаться взглядом с товарищем, она достала из пластикового футляра инструменты для прорубки туннеля. Вряд ли они когда-нибудь вернутся к этому моменту. Вооружившись лопатой и всем прочим, она пошлепала к завалу. Она принялась сбивать породу, куски глины отваливались и уходили в воду. Пробив брешь, она закидывала туда инструмент, рассчитывая, что позже там его найдет. Ей понадобилось минуты три, чтобы, где ползком, где в полный рост, взобраться по каменной осыпи до самого верха. Она уже тяжело дышала, но останавливаться не собиралась. Она заработала лопатой, выворачивая пласты тяжелой земли, слыша, как они обрушиваются у нее за спиной и плюхаются в канал.

Прошло еще минут пять, когда рядом вдруг вырос Веллард.

— Ты уже должен был проделать полпути обратно. — Она повернулась и увидела надувную лодку на черной глади. — Что происходит?

— А ты как думаешь? — ответил он вопросом на вопрос.

— Ты же не идешь со мной.

— Нет. Но я могу копать. Освободить тебя, по крайней мере, от этой работы.

Она передала ему лопату, уселась на гребень и несколько минут наблюдала молча. Вспомнились его слова: Меня дома ждут жена и дети, и тебе никто не дал права, никто… Вдруг навалилась усталость. Страшная усталость.

— О’кей. — Она положила руку ему на плечо. — Можешь остановиться. Достаточно.

Они сидели, разглядывая проделанный им лаз.

— Маловат, — сказал Веллард.

— Нормально.

Она достала из кобуры светодиодный фонарик «мэглайт», включила и, держа его перед собой, поползла в узкий лаз.

— Так и есть, — тихо сказала она, оценив обстановку. — Ну-ну. Ух ты.

— Что там?

Она присвистнула.

— Я не ошиблась. — Она вылезла из лаза. — Там есть ниша. — Она спрятала «мэглайт» в кобуру, сняла каску с прикрепленным к ней фонарем, сняла дозиметр. Веллард следил за ее манипуляциями.

— Ты сама нас учила никогда не снимать оборудование.

— А сейчас учу обратному. Иначе я не пролезу. — Теперь она возилась с ребризером фирмы «Dräger».

— И без ребризера? Я не могу тебя так отпустить. Она передала ему все аварийное оборудование.

— Не можешь? У меня нет жены и детей. Если со мной что-то случится, плакать никто не будет.

— Неправда. Ты знаешь, как…

— Веллард, ш-ш-ш. Держи и помалкивай.

Он положил ребризер на осыпь, не говоря ни слова.

— На вот, привяжи. — Она дала ему конец полустатической страховочной веревки, чтобы он закрепил его сзади к ремням. Он упер колено ей в спину и затянул посильнее.

— О’кей, — голос его ничего не выражал, — ты в порядке?

Она просунула голову и плечи в темный лаз. Свисающие корни щекотали шею и спину, точно пальцы. Отталкиваясь локтями, она сумела продвинуться почти на метр.

— Подтолкни!

После небольшой паузы она почувствовала, что ее ухватили за ноги и толкают изо всех сил. Вот только безрезультатно. Но со второй попытки, с громким чавкающим звуком, она выскочила из тесной горловины, как пробка из бутылки, вся в грязи, и не то сползла, не то скатилась вниз по осыпи, пока не плюхнулась в канал уже на той стороне.