Опережая бурю

Джек засобирался. Облачился в черный костюм, накинул поверх черный дождевик. Так, на всякий случай. В Фогштиле с погодой не шутят. Он придирчиво осмотрел себя в зеркале, попутно отмечая, что в комнате перед отъездом надо навести порядок. Мусор на полу, пустые бутылки из-под пива, повсюду пепел да свалявшаяся пыль. Вряд ли это все могло понравиться квартирной хозяйке, не дай Бог она заглянет на огонек.

Джек уже переступил порог комнаты, когда вспомнил о Сокровище. Его нельзя оставлять. Драгоценность могут украсть. Хотя, кто в здравом смысле полезет в комнату к полицейскому. Чем тут можно поживиться? Но Джек просто физически не мог ее оставить. Он уже и не мыслил себя без Сокровища. Удаляясь от него, он чувствовал, как образовывается дырка в душе.

Драгоценность удобно улеглась во внутренний карман плаща, словно всегда тут и находилась, и тут же обдала жаром.

«Радуется», – подумал Джек.

Заперев за собой дверь, Джек затолкал в замочную скважину кусок газеты. Так на всякий случай, а вдруг кто-нибудь все-таки заглянет. Привычка конечно дурацкая, но он без нее жить не мог.

До полицейского участка Джек добрался без осложнений. Полупустой омнибус, попыхивая паром, подошел точно по расписанию и без поломок прошел по заданному маршруту. Джек выскочил за две остановки до конечной, и направился к невзрачному четырехэтажному серому зданию полицейского управления.

Управление его встретило привычной рабочей обстановкой. Шум. Гам. Толкотня. Десятки знакомых лиц. С каждым поздороваться и перекинуться парой малозначимых, но обязательных фраз. Просители перед дверями кабинетов, ожидающие когда на них обратят внимание, арестованные в наручниках под присмотром конвоя, курьеры из других ведомств с толстыми папками, снующие между кабинетами. Джек лавировал между людьми с изяществом актера китайского цирка, придерживая полу плаща, чтобы не выронить ненароком Сокровище. А что если в этой толпе спрятались Охотники за его Сокровищем, и только и ждут, когда он придет к ним тепленьким и беззащитным.

Взбежав на второй этаж, Джек вошел к себе в отдел. Задерживаться здесь он не собирался. Переговорить с шефом, получить направление к казначею за расчетом и назад домой. Но фраза, которой его встретил лейтенант Муни, смутила Джека, заставила забыть о своих первоначальных намерениях.

– Тут тебя искали, – буднично сообщил Муни и уткнулся в протокол.

– Кто? – спросил Джек, подозревая недоброе.

– Мортон, я разве похож на твоего секретаря? – возмутился Муни, – Я что, должен всех твоих незнакомцев в лицо помнить?

– А человек не представился?

– Будет он представляться. Такого надутого сноба мне еще видеть не доводилось. Хотя повидал-то будь здоров. Пришел тут руки в боки. У самого рожа поперек себя шире, а сам холенный, аж лоснится от ухоженности. Нет, чтобы представиться по-доброму, спросить по-хорошему, так нет же, фирменный допрос устроил. Как будто я ему что-то должен. Пришел и права качает. Папа римский с королевой матерью в одном флаконе. А у самого взгляд неприятный, недобрый какой-то взгляд. Как будто мертвец на тебя смотрит…

Муни любил позанудствовать. Если уж его понесло, то остановится лишь к вечеру.

– А ты? – перебил его Джек.

Ему не терпелось услышать, о чём успел проболтаться лейтинант.

– А что я? Что я? Послал господина культурно куда подальше. К начальству. Нечего мне тут рабочее пространство засорять.

– И что было дальше?

– Да к шефу он нашему поплелся. А что уж тот ему наговорил, кто ж его знает. Только шеф потом злющий ходил.

– И как давно по мою душу приходили?

– Так вот сегодня утром и приходили. Шеф до обеда волком на всех глядел. А потом уехал по служебной надобности. По крайней мере, он так сказал. Но мы-то знаем, что он к мадам Лили под теплое крылышко помчался.

– Я надеялся шеф у себя, – огорчился Джек, – мне бы жалованье получить.

– Так в чем беда? Ты к казначею ступай. Все необходимые распоряжения относительно тебя отданы.

– Спасибо, Муни, утешил.

– Слышь, Мортон, а ты будешь в этом чертовом чемпионате на чертовой воздушной доске участвовать?

Джек моментально насторожился. Встал в боевую стойку, уши по ветру, когти выпущены. С чего бы это Муни стал интересоваться его планами на отпуск? В участке он давно служит. Все знают об его увлечении аэроскидингом. и что каждый отпуск он посвящает доске, воздуху и скольжению. О его намерении посетить Хэмпшир также все в курсе. Так зачем Муни уточняет? С чего бы это? Уж явно не для того, чтобы разговор поддержать. Не ахти они какие с Муни приятели.

– Куда я без доски то, – выдавил из себя Джек вместе с непринужденной улыбкой.

Получилось нечто похожее на просроченную лет на пять зубную пасту, да к тому же дурного качества. Давишь на тюбик, а из него серая клейкообразная масса выползает с дурным запахом.

– Завидую, – мечтательно произнес Муни, – Как это должно быть здорово на воздушной доске парить. Вокруг такая красотища. С ветром в вечном споре, а адреналин в крови так и бурлит, так и бурлит…