Опергруппа, на выезд!

— Здорово, товарищ участковый!

Улыбается. Руку жмет. Ясное лицо, уверенный взгляд.

— Здорово, Николай. Жизнь как?

— В порядке. Вот — женат. Дети имеются. На моторном работаю. Квартиру получил новую. Словом, порядок.

А у Сергеева в памяти пятьдесят третий год. Угрюмый здоровяк, только что отбывший десять лет за коллективный грабеж. Первое знакомство с участковым инспектором. В беседе — настороженность, мрачное: «Завязал я, гражданин начальник. Все. Точка». Были еще проверки, беседы, запросы на завод — все реже, реже… И вот — встреча.

— Участковому наш пламенный привет!

Братья — Сергей и Валерий. Небольшого роста, худощавые, подвижные. Спешат на завод топливной аппаратуры — скоро их смена.

А Сергееву вспоминается шестьдесят второй год. Семья: две сестры и три брата. Из них трое имели судимость. Младший, Валерка, на учете в детской комнате милиции. Мать устало отмахивалась: «Что с ними сделаешь, не маленькие». Сколько раз торил дорожку капитан Сергеев в эту квартиру — самому теперь не вспомнить. Особо за Валерку переживал: дотянуть бы подростка до армии… И дотянули. А теперь вот рассказывают о своих семьях, в гости приглашают…

— Здравствуйте, Леонид Александрович…

— Да никак Надежда? Точно!

Ах, Надежда, Надежда, тебе и невдомек, что именно перед тобой, как, может, ни перед кем другим, держал Сергеев самый свой трудный экзамен.

Жили с матерью две девочки. Мать… что ж мать? Как вечер — картина одна: нетрезвые гости, на столе бутылки, закуска, окурки… Взяли семью на учет как неблагополучную. И Надежда впервые столкнулась с участковым инспектором. Да что он, Сергеев, круглые сутки работает, что ли, или забот других у него нет, кроме нее? Плотно сбитая невысокая фигура инспектора возникала перед нею в самое непредвиденное время и в самых неожиданных местах. «Здорово, Надежда. Из кино, что ли? Ну-ну. А это — знакомый новый? Так-так. Здравствуйте, гражданин. Участковый инспектор Кировского райотдела милиции капитан Сергеев. Вы не нервничайте, гражданин, чего же нервничать, если, как сами говорите, вы тут ни при чем? Давно знакомы с несовершеннолетней? Ах, не знали? Так вот, довожу до сведения. Счастливо, гражданин. Не спеши, Надежда, домой провожу. Мне по пути».

Частенько же ему оказывалось «по пути» к этому дому на проспекте Октября! И посреди дня, бывало, не раз заглядывал: мать на работе, а Надежда уже с компанией, и снова: «Здорово, Надежда!», и разговор с «гостем», подобный вышеописанному.

Учебу она завершила на третьем классе. Четвертый, можно сказать, они с Сергеевым одолевали вместе. Бывало, и в школу провожал. Устроили на фабрику «Североход». Сергеев самолично за руку привел в отдел кадров. Пока стоял рядом, оформлялась, как ушел — забрала документы. Назавтра: «В чем дело?» — «Раздумала. Не хочу работать, буду учиться. В вечернюю школу пойду. С января». В январе: «Ну как, учишься?» — «Нет. Хочу работать». Снова поход в отдел кадров. На этот раз оформилась. Смену отработала — и все.

А девчонка подрастает, шестнадцатый идет годок, семнадцатый… Пятый год эта борьба продолжается. Твердо знал Сергеев одно: не бесплодная эта борьба. И только усмехнется, бывало, когда иной раз на киноэкране или в книге ему сообщали, как вдруг превращались в ангелочков люди с тяжелым, изломанным прошлым.

Что было бы, пусти он Надежду на «самотек»? Ведь и пьянки были, и среди «гостей» стали попадаться такие, что проходили у инспектора по другим делам, посерьезнее.

Когда, уже в семьдесят четвертом, сказал: «Ну, милая, восемнадцать стукнуло, детство позади, теперь и спрос с тебя другой. Что делать будешь?», ответила: «На работу устроюсь, — и твердо добавила: — сама». Устроилась на тот же «Североход». И все реже стали сходиться их дорожки. Конечно, сначала приходил с проверкой, потом узнавать стал — через мать, соседей. Раза два встретились на улице. А однажды увидел: идет Надежда с парнем, серьезным разговором заняты, принял участковый инспектор вид чрезвычайно озабоченный и — прошел, не заметил…

* * *

…Он идет, бывший участковый инспектор, майор милиции в отставке Леонид Александрович Сергеев.

Идет небольшого роста, плотный пожилой человек с Золотой Звездой на лацкане пиджака.

А. Зузульский Опасными тропами

Ребята притихли. Урок длился уже долго, но никто, казалось, не устал. Старались не упустить ни одного слова рассказчика о том, как пленили фашистского часового. И все же Колька не выдержал и с каким-то, только им, мальчишкам, знакомым чувством радости причастия к чему-то значительному, узнанному и осознанному совсем недавно, толкнул соседа по парте, прошептал:

— Это тебе не бином Ньютона…