Опергруппа, на выезд!

Найден первый сейф. Замки его в порядке, это видно даже после того, как металл побывал в огне. Найден второй — тоже целый. Потом третий, четвертый… Группа, работавшая в Дмитриевском, совсем было собралась уезжать: вот осмотрим сейчас седьмой сейф и отправимся по домам.

Но отъезд пришлось отложить: седьмой сейф исчез.

Какой именно? Можно было полагать, что тот, в котором находились деньги. Но нет, тот был в наличии, и замки на нем целы. (Впоследствии экспертиза, исследовав пепел, сохранившийся внутри, установила, что сгорели действительно деньги. Была даже названа их точная сумма, совпавшая с той, что называла кассир).

Как ни странно, но пропал сейф не с деньгами, а с разного рода хозяйственными документами. Начались его поиски.

Из работников милиции и местного актива были составлены поисковые группы. Их направили по дорогам, во все стороны расходившимся от Дмитриевского. Село большое, на бойком месте, так что дорог таких было девять. По каждой не раз прошли, присматриваясь к следам: по снегу тяжелый сейф незаметно не увезешь.

И вот на одной из дорог обнаружили уходящий в сторону след: двое людей тянули тяжело нагруженные санки. След привел в лес, где снег был примят. Видимо, тут хозяева санок задержались надолго.

В снегу нашлись частицы краски. Точно такой, какою был выкрашен пропавший сейф. Судя по всему, его на этом месте взламывали. Но самого сейфа здесь не оказалось. Преступники, увидев, что денег в нем нет, а только никчемные для них бумажки, решили в полном смысле слова спрятать концы в воду. Из лесу следы снова возвращались к селу, к пруду, откуда брали воду для скота.

Пошарили в воде баграми и кошками — вот он, седьмой сейф. Преступники, сбросив его в воду, со зла на свой промах и чтобы замести все следы, подожгли здание правления, Возились они с сейфом большую часть ночи, так что пожар запылал к утру.

Кто же был способен на такое? Опросили все население в округе. Поговорили с доярками и свинарками, которые встают на работу особенно рано. Установили — кто накануне был в клубе на танцах, а потом долго гулял. Но никто не мог сообщить ничего интересного.

Люди очень активно помогали работникам милиции. Лишь семья Ермиловых держалась отчужденно. Мать и двое ее сыновей отсиживались дома, не приходили к временному помещению правления колхоза, куда собирались люди посудачить, узнать новости, высказать свое мнение о случившемся. Поведение их внушало серьезные подозрения. Но никаких доказательств вины не было.

Решили побеседовать со всеми тремя Ермиловыми, сделав это одновременно и задавая один и тот же вопрос: о месте пребывания в ночь пожара. Вот тут-то у них и пошла путаница.

Мать утверждала, что оба ее сына все время были дома, ни в кино, ни на танцы не ходили. Старший брат говорил, что уезжал в районный центр. Младший излагал третий вариант: был в клубе, пришел поздно, мать подала ему ужинать.

Дело явно было нечисто. И решили в доме Ермиловых произвести обыск. А что, собственно, можно было найти, если из сейфа ничего не взято! А вот что.

Когда внимательно рассматривали следы, оставленные увозившими сейф преступниками, долго не могли найти отпечатка ноги, годного, чтобы сделать гипсовый слепок для идентификации. Глубокий и сыпучий снег сохранял лишь общий контур ступавшей на него ноги, а детали тут же исчезали. И лишь в единственном месте удалось обнаружить достаточно четкий след подшитого валенка. Вот этот-то валенок и предстояло найти.

Деревенский дом, что называется, весь на виду, тщательный обыск опытным оперативникам провести несложно и недолго. Но он ничего не дал.

И тогда-то сработало качество, о котором не устают спорить ученые: есть оно на самом деле или все это выдумки. Но интуиция, безусловно, есть. Иначе зачем было лезть в большую русскую печь, которая и без того просматривается полностью.

А один из оперативных работников, надев шоферскую спецовку и старенький халат, чтобы не измазаться в саже, все-таки полез. Печь как печь — что снаружи, что внутри: своды, под, шесток. Но вылезать тот товарищ не спешил. Как оказалось, не зря.

С шестка, слева от устья печи, куда обычно отгребают золу, начинался какой-то лаз, каких в обычных печах нет. Попробовал товарищ из опергруппы туда протиснуться — хоть с трудом, а получилось. Потом, правда, друзья тащили его за ноги — самому уже не выбраться было обратно в спецовке и халате.

Но зато вытянули его, а в руках — две пары старых-престарых, много раз чиненных, развалившихся от старости валенок. Один валенок и оказался тем самым, что оставил след на снегу.

Лаз вел в аккуратно выложенный внутри печи довольно вместительный схрон. Печь братья Ермиловы клали сами, соорудив хитрый тайник.

Очень завидовали братья односельчанам, которые жили все зажиточнее, все чаще покупали дорогие вещи, все лучше одевались и обставляли свои дома. Жадность мучила Ермиловых, хотелось самим иметь все, что другие, и еще больше других.