Оперные тайны

В первом акте она – скромная девочка. Хотя у Пуччини она сразу гораздо живее, импульсивнее, чем Манон Массне. У Пуччини сразу там есть и характеры, и её первое, если так можно выразиться, артикулированное заявление в сцене свидания с де Гриё – «Vedete? lo sono fedele».

Я часто вспоминаю свой похожий на мировую премьеру вечер в Большом театре, когда я пела в разных отделениях сцены из опер Пуччини и Массне. Тяжёленькая задачка! В режиме live этого ещё никто не делал! Замечательная Анна Моффо на двух сторонах большой виниловой пластинки записала – и только! – сцены из этих же опер.

Любовь Назарновсная – Манон в опере Дж. Пуччини «Манон Лесно»

В одном из интервью – я читала его – она говорила, что на театре это практически невозможно сделать в один вечер. У этих ролей совершенно разное прикосновение к звуку, совершенно разная вокальная настройка и подача. И сами подходы двух композиторов к сюжету разные.

Пуччини говорил, что Массне создавал «Манон» как француз, с пудрой и менуэтами. Любопытно, что Массне был совсем не первым – задолго до него оперу на сюжет романа «Леско» написал Обер, но никакого успеха она не имела. А Пуччини воспринял этот сюжет и написал оперу именно как итальянец. Моя Манон, говорил он, будет кровавой, темпераментной, страстной и отчаянной – последнее слово он особенно выделял. И какое кому дело до того, что действие происходит во Франции и в Америке?

Перестраиваться с одного характера на другой, на совсем иную стилистику пения очень трудно. Филологически у итальянского и французского довольно много общего. А с точки зрения чистого вокала это языки совершенно разные. Во французском языке совсем другое положение гортани, языка, открытие-закрытие гласных и прочее. Итальянский язык более хлёстко-артикулированный и яркий, чем французский.

А что касается сюжета… Ведь Массне и Пуччини отобрали для своих опер разные сцены: какие-то, разумеется, у них совпадают, но другие – нет, и это очень показательно.

Из всего, что написал Прево, либреттисты Пуччини, и в первую очередь он сам, «вытащили» максимум той глубины чувства, которую так любят итальянцы. Она оправдывает какие угодно драматические коллизии, испепеляющие эмоции, ты можешь бросать героев в обострённо-трагические обстоятельства…

И даже если драматургия оригинала не очень сильна, то яркий, выдающийся исполнитель благодаря источаемой им и улавливаемой зрителем глубине чувств сможет убедить его. «Трескучая» драма Викторьена Сарду «Тоска» не имела бы успеха, если бы не фантастическая игра Сары Бернар.

Помните Джулию Ламберт в «Театре» Моэма? Что она вытворяла со слабой пьесой? И потом целовала автора и говорила: «Вы написали потрясающую пьесу, которая раскрыла меня как актрису…»

И Пуччини тоже повезло с первой исполнительницей роли Манон – Чезирой Феррани, совсем не принадлежавшей к примадоннам той эпохи. Спела она просто фантастически. И именно так, как того хотел Пуччини – разными голосами. Первый акт – один голос. Второй – уже такой своеобразный мостик к её будущему характеру; в трио де Гриё, Леско и Манон уже звучат «колючки», первые черты её драматического характера. Манон третьего акта – это уже настоящее лирико-драматическое сопрано. И четвёртый акт – это кульминация драмы сопрано, её знаменитая сцена и ария «Sola… perduta… abbandonata», которая поётся всем возможным накалом, всем напряжением ума и души.

Чезира Феррани в роли Манон

Чезира Феррани так понравилась Пуччини, что после Манон он предложил ей стать первой исполнительницей роли Мими. В письмах и ней молодой Пуччини со всей щедростью изливал жар своих чувств: «Часто вспоминаю Вас и постоянно повторяю себе, нан повезло, что Вы встретились мне… Вы идеально подходите на роль Манон по внешнему виду, по таланту и по голосу… Дай Бог, чтобы мне всегда встречалась такая душа, как Ваша, для исполнения моей скромной музыки». Кстати, в первом исполнении «Манон Леско» в России в 1895 году главную роль пела та же Феррани.

Либретто оперы Дж. Пуччини «Манон Леско»

И после именно её исполнения было сказано: вот это и есть пуччиниевские краски. Те краски, которыми исполнительница в любой из его опер должна владеть в совершенстве.

Вот поэтому и выработалось такое амплуа: пуччиниевское сопрано. Есть вердиевское сопрано, а есть пуччиниевское. Scuola di Verdi, scuola di Puccini. Рената Скотто говорила мне: «Ты должна пройти через Верди, и только тогда из тебя получится настоящая пуччиниевская певица. Не наоборот! Если ты много поёшь Пуччини, ты вряд ли сможешь хорошо петь Верди!»

Самые памятные мне исполнительницы Манон – это Рената Скотто и несравненная, неувядаемая Магда Оливеро. Сохранился, н счастью, записанный на Arena di Verona в 1970 году её и Пласидо Доминго спектакль. Там этой «пятнадцатилетней» девочке только что исполнилось шестьдесят! Просто можно сойти с ума, как она там играет и поёт! Великая трагическая актриса!