ОПГ «Деревня» – 3

Скрутил самокрутку и поморщился — до нормального качества сигаретной или папиросной бумаги полученный продукт не дотягивал. Но всё не с трубкой мучиться, наконец то. Да и энтузиасты бумажного производства неустанно экспериментировали, расходуя химикаты как не в себя. Туалетную бумагу давно поставили на поток, кустарными методами, конечно, но свои нужды обеспечивали. Газетная и типографская тоже стала получаться и тут большие надежды Егор возлагал на осень — дождаться конопли и уже с ней работать. Нечего вырубать зеленые легкие планеты, стоит и о потомках подумать.

«Надо напомнить Расулу, обещал наладить поставки торфа с Зюраткуля и не чешется!» — Вспомнил Егор и выматерился. Существующая транспортная система в виде гужевого транспорта и использование водных артерий в период навигации — делало местную логистику столь замысловатой и непредсказуемой, особенно для привыкших к супермаркетам и пунктам выдачи заказов потомков, что становилась понятной тяга хроноаборигенов к повсеместному импортозамещению. «Железная дорога нам пока долго не светит», — с унынием констатировал: «будем подстраиваться под реалии, две-три недели идет заказ к продавцу, ещё столько же едет сам товар…»

Баню протопили на славу, Егор ещё удивился отсутствию Коли, конспектирующего вчерашний разговор, на что Суворов ответил: «Неудобно, чай, в парилке карандашом орудовать, да и бумага размокнет. Я с тобой сегодня без официоза и записи хочу поговорить, как с фашистом». Егор было вскинулся в негодовании, но увидев смешинки в глазах Александра Васильевича, лишь кивнул головой: «Поговорим…»

Над раскаленной каменкой дрожало марево перегретого воздуха, в деревянной шайке запарили пихтовый веник (этим летом ситуацию планировали исправить, заготовив березовых). Генералиссимус, ухмыльнувшись, черпанул ковшиком кваса из бадейки в предбаннике, разбавил водой и со словами: «Ну что, потомок, не совсем выродился и обабился там в будущем?» — плеснул немного на камни. Жалкая толика воды, казалось — с шипением испарилась, даже не соприкоснувшись с кладкой, а по парилке прошла волна жара.

Егор перевел взгляд на Ермолова, тот разлегся на нижней полке и свесил голову вниз. «Предатель! Одному придется отдуваться, живым меня Суворов выпускать не намерен». — Сделал верное умозаключение и с обреченностью полез на полок. Александр Васильевич дождался, когда Егор разместится и шарахнул сразу полковшика:

— Так почему тебя фашистом за глаза зовут, Егор?

— Это я после того, как в Москве, столице нашей родины пожил, таким стал, Александр Васильевич! Вы про фашизм и нацистов то что знаете?

— Ну что прочитали, про немцев и итальянцев, а что, ещё какие-то были, окромя второй мировой и хохлов? Чего жмешься, жарко?

Егор, уязвленный до глубины души, огрызнулся:

— Я в рехабе два раза в танке сидел! Терпимо! Вон Леха ваще филонит, а я на самом верху!

Пришлось заинтересованному Суворову объяснять вначале концепцию рехаба, которую он не совсем одобрил: «Я же говорю — обабились, на рудники надо вас таких!» Потом втолковывать, что танк в данном случае не железный механизм, а название ролевой игры. Когда новичка вначале слегка подмолаживают, для порядка без членовредительства, затем зажимают спинами в самый жаркий угол бани. Где заставляют спеть семь военных песен, потом только выпускают.

— Запоминай, Лешка! — Прокомментировал Александр Васильевич услышанное. — А то жалуетесь, что скучно служится! А спой Егор что-нибудь, хорошие у вас песни!

— Да у меня и голоса нет, и слуха! — Пошел на попятную Егор, но взглянув на насупившегося генералиссимуса, сдался. — Моя любимая тогда, меня под неё отмудоханного в полубессознательном состоянии выносили первый раз. На поле танки грохотали, солдаты шли в последний бой, а молодого командира, несли с пробитой головой! — Гаркнул Егор во всю мощь.

— Хорош, хорош! — Замахал руками Суворов. — Давай лучше про нацизм, заговорил совсем!

Про различные формы национализма и крайние формы его проявления от начала двадцатого века до их попадания в прошлое Егор рассказывал долго, успели отдохнуть в предбаннике, сделать ещё заход в парилку и вновь выползти передохнуть. Александр Васильевич, уже немного имеющий представление о предмете из книг и бесед с другими попаданцами — слушал внимательно, изредка перебивая повествование вопросами:

— И что, эти вот кавказцы, которых мы вроде как победили во вторую чеченскую, у них не позволяется женщинам замуж выходить за мужчин других национальностей? Живут за счет России, но практически по своим законам не только в своей вотчине, но и по всей стране лезгинку отплясывают, так кто победил то, я не понимаю⁈ И они вместе с вами борются с нацизмом на окраине? Я бы в таком разе тоже в русские фашисты записался…