Опьяненные страстью

– С какой стати? – Потрясение Мадлен постепенно рассеивалось, уступая место гневу. – Почему бы вам самой не завести еще одного любовника и не оставить меня в покое?

Густой румянец залил алебастровую кожу Анриетты.

– Если бы мы остались в Париже, нам не пришлось бы так унижаться. Во Франции понимают правила подобных альянсов, но англичане слишком провинциальны.

– И скупы, – подхватила Жюстина. – Изысканной даме особенно обидно видеть их скупость.

Мадлен оглядела гостиную, в которой они сидели. Пол устилали восточные ковры. Позолоченная мебель теснилась вдоль стен. Столы были уставлены хрустальными вазами, серебряными блюдами и фарфоровой посудой. Мадлен не заметила убожества, привлекшего внимание д’Арси. Да и сами хозяйки гостиной, увешанные драгоценностями, напомаженные и разодетые, вовсе не показались ей воплощением нищеты.

– Вам следует сократить свои расходы.

– О, мы и так уже сократили их, милочка, – отозвалась Жюстина.

Мадлен уставилась на огромный квадратный изумруд в окружении бриллиантов, красующийся на тонком пальце тетки.

– Надо расстаться с лишней роскошью.

Брови Жюстины изумленно взлетели.

– Надеюсь, ты не предлагаешь мне продать мои драгоценности?

– Нет, – ответила за Мадлен Анриетта. – Мадлен ведет себя опрометчиво, совсем по-детски. Мы ни за что не продадим ни одного украшения! Драгоценности – все, что осталось от нашей былой славы. Они напоминают нам о том, кто мы такие. Без них мы ничто.

Мадлен не знала, как ответить на это искреннее изъявление гордости, чуждой ей самой.

– Но несмотря на всю неблагодарность, ты – женщина из рода Фокан. Ступай спать. К утру одумаешься.

Это надменное заявление взбесило Мадлен.

– А если не одумаюсь?

Анриетта с достоинством выдержала ее взгляд.

– Тогда отправишься в монастырь, так и не повидавшись с матерью. Неужели ты настолько эгоистична, Мадлен?

Оскорбленная до глубины души, Мадлен молча повернулась и вышла из комнаты.

Поднимаясь по лестнице, она с силой колотила кулаком по перилам, чувствуя, как руку пронзает боль. По крайней мере она еще способна что-то ощущать. Мадлен боялась, что гнев отхлынет, оставив ее безжизненной и опустошенной.

– Не понимаю я эту новую моду ограничивать себя во всем, – произнесла Жюстина, как только племянница удалилась. – Это неестественно. Когда-то жизнь ради любви была пределом наших мечтаний…

Утомленная спором, Анриетта устало раскинулась на кушетке.

– Вот увидишь, к утру она одумается.

– Ты уверена? Лично я – нет. Она не из таких. – Жюстина вдруг расплакалась. – О, если бы все было как прежде! Если бы мы оказались дома, во Франции!

В дверь позвонили.

Анриетта вскочила с кушетки, мгновенно оживившись.

– Вот видишь – лорд д’Арси передумал! Я же говорила, он не бросит меня в беде!

Она кинулась к двери и широко распахнула ее с приветственной улыбкой, которая тут же погасла.

– Месье де Вальми!

В тот же миг Мадлен, едва успевшая дойти до второй площадки, спустилась на несколько ступенек, чтобы сказать лорду д’Арси, что не желает быть его любовницей.

Но на пороге стоял незнакомец. Одетый во все черное, с гривой черных как смоль волос и столь же пышными усами, с бледным выразительным лицом, он приковывал к себе взгляд.

– Месье де Вальми! – воскликнула выбежавшая в коридор Жюстина.

– Зачем вы пришли, месье? – ровным тоном осведомилась Анриетта.

Мадлен увидела, как посерьезнело лицо незнакомца, однако он ответил беспечным тоном:

– Чтобы поприветствовать вашу гостью. – Он перевел взгляд с одной сестры на другую. – Насколько я понимаю, ваша племянница наконец прибыла?

– Миссис Селдон… – ледяным голосом произнесла Анриетта.

– Поразительная женщина, – подтвердил де Вальми с кривой усмешкой. – В нее влезает неимоверное количество английского джина!

Анриетта спокойно заявила:

– Наша племянница уже спит.

Улыбка де Вальми угасла.

– Очень жаль. У меня есть новости для нее.

– От Ундины? Какие? – воскликнула Жюстина.

Де Вальми пожал плечами:

– Я предпочел бы сам поговорить с милой крошкой. Если она похожа на остальных детей, у нее возникнет множество вопросов, на которые сумею ответить только я. Как я понял со слов мадам Селдон, вашу племянницу воспитали настоящей юной леди.

Сестры пропустили шпильку мимо ушей.

– Если хотите, приходите в другой раз, когда мы сможем принять вас, – сухо предложила Анриетта. – Мы можем устроить в вашу честь ужин на следующей неделе. Возможно, к тому времени сумеем отдать вам долг.

– Вы абсолютно правильно поняли меня, мадам Анриетта! Редкая проницательность для женщины. Ундине тоже не помешают деньги. А теперь простимся – до завтрашнего вечера!

– До свидания… – пробормотала Анриетта.

– Зачем ты согласилась? – сердито прошептала Жюстина, когда де Вальми ушел. – У нас же нет ни гроша! Господи, что же нам делать?

– Обещаю, я что-нибудь придумаю.

– Ты всегда только обещаешь! – выкрикнула Жюстина. – Но на этот раз права оказалась я: лорд д’Арси не клюнул на твою приманку. Тебе следовало просто попросить его о помощи.

Анриетта гордо выпрямилась.

– Я не принимаю милостыню.