Опьяненные страстью

Мадлен чувствовала, что хозяин пристально наблюдает за ней, и торопилась закончить еду. Он не тревожил ее ни расспросами, ни беседой, просто пил один бокал за другим. Наконец Мадлен решила, что невежливо продолжать жевать, когда хозяин дома уже отставил тарелку. Она вытерла губы салфеткой и отодвинулась от стола, не глядя на маркиза.

– Благодарю вас, месье, мне пора на кухню.

– Почему вы оказались здесь, Миньон?

Мадлен вскинула голову.

– Я не понимаю вас, месье.

– А по-моему, прекрасно понимаете. Сделанный вами выбор блюд свидетельствует о вашей изобретательности и уме. Ваш явный талант повара не вызывает сомнений. Вы достаточно хороши, чтобы стать желанным призом для джентльмена и украсить его постель, однако вы предпочитаете кухонный жар и тяжелый труд. Возможно ли такое?

Мадлен почувствовала, что на ее лице неожиданно расцветает улыбка: ей хотелось угодить этому мужчине. Но она понимала: поспешив, она завтра же потеряет его.

– Благодарю вас за позволение поужинать с вами, месье, – чинно проговорила она, вставая.

– Куда вы идете? – окликнул ее маркиз.

– Туда, где мне место.

Себастьян недовольно нахмурился. Ее место? Эта девушка не знает себе цены. Она ничуть не похожа на служанку или робкую крестьянку. Единственное достойное ее место – постель хозяина дома. Но Себастьян промолчал, внезапно осознав, что между ними все должно произойти само собой.

Кивком головы отпуская девушку, он поднял бокал.

– Спокойной ночи, Миньон. Пусть вам сладко спится.

На этот раз Мадлен не забыла присесть.

– Благодарю вас, месье. Доброй ночи.

Этот голос продолжал звучать в ушах Себастьяна, пока он поднимался по лестнице, ложился в постель и погружался в дремоту.

– Дьявол!

За возгласом последовал негромкий взрыв и звон разбитого стекла. Встревоженная Мадлен вбежала в лабораторию лорда д’Арси без стука.

Маркиз стоял перед столом, уперев руки в бока и озирая груду покореженного металла и битого стекла у собственных ног.

– Месье, с вами ничего не случилось? – озабоченно спросила Мадлен.

Себастьян повернул к ней мрачное лицо.

– Я пытался повторить эксперимент Хамфри Дэви.[18] С помощью батареи Вольта для разложения вещества я надеялся выделить элемент натрий. И как последний осел забыл его напоминание о том, с какой легкостью воспламеняется натрий в чистом виде! – Он поднял руку с почерневшими пальцами и кровавой раной на ладони, чтобы стереть копоть с лица. – Сожалею, если взрыв напугал вас.

– О, вы ранены! – Мадлен быстро отставила поднос и схватила льняную салфетку.

– Осторожнее, здесь повсюду осколки, – предупредил Себастьян и шагнул навстречу Мадлен, подальше от разбитого аппарата.

Мадлен взяла маркиза за руку и повлекла его к одному из больших окон лаборатории.

– Присядьте здесь, месье, – предложила она.

Себастьян послушно опустился на подоконник, а Мадлен склонилась над окровавленной рукой.

– У вас ожоги и порез, – заявила она после быстрого осмотра и подняла голову, чуть не столкнувшись лбом с Себастьяном. – Мне нужна вода и бинты.

– Водяной насос вон там. – Он указал на один из столов. – А чистые салфетки – в ящике шкафа.

Пока Мадлен искала материал для повязки, Себастьян пристально разглядывал ее. Уже три дня она жила в его доме, и все это время Себастьяну не удавалось всецело сосредоточиться на работе: его помыслы занимала Миньон. Ее обеды и ужины были великолепными – разнообразными, вкусными и изобретательными, особенно если учесть скудные запасы провизии в доме. Но не стряпня Миньон заставляла Себастьяна так часто думать о ней. Эта девушка постоянно удивляла его. Вот и сейчас Себастьян поражался ее спокойствию. Она не упала в обморок при виде крови, а бросилась на помощь.

Мадлен с улыбкой поднесла тазик с водой.

– Положите в него руку, месье, – надо смыть копоть.

Она поставила тазик на подоконник, окунула руку Себастьяна в воду и салфеткой начала бережно промывать раны.

Себастьян воспользовался случаем, чтобы внимательно рассмотреть ее мягкие темные кудри, источающие ароматы солнца и осени. Она вновь гуляла рано утром. Каждое утро, после того как Себастьяну подавали завтрак, Мадлен проходила мимо его окна, отправляясь на прогулку, но всегда возвращалась вовремя и успевала сама подать ему обед. Обычно она не покидала пределы парка. Ее волосы во время прогулок прикрывала шляпка, но однажды, после утреннего ливня, она сняла ее.