Опьяненные страстью

Она невинна, думал Себастьян. Поразительно! Разумеется, он знал, что неумение целоваться еще не свидетельствует о добродетели. Во время своих исследований он не раз поражался тому, как умело мужчины отучают своих жен от пылких поцелуев. Одни считали поцелуи никчемным или чрезмерно интимным развлечением, другие воспринимали их с отвращением. Потаскухам платили лишь затем, чтобы проникнуть между их ног. Только любовницам доставались более разнообразные знаки внимания, но большинство мужей не желали возбуждать жен столь непристойным способом, как поцелуи. В этом была своя логика.

Какая досада, рассеянно размышлял Себастьян. Ни разу не поцеловать такую женщину, как Миньон, – все равно что предаваться с ней любви сквозь дыру в одеяле: цели при этом можно достигнуть, но истинного блаженства – никогда! Он продолжал исследовать ее рот, убеждаясь в своей правоте. Он улыбнулся, видя, что Мадлен так и не разжала губы.

– Пойдем, – позвал он и осторожно повел Мадлен к стулу. Усевшись, Себастьян привлек ее к себе на колени. – Итак, – начал он, обняв ее за талию, – сейчас я посвящу тебя в тайны искусства поцелуев, Миньон. Ты не против?

Мадлен неотрывно смотрела на его лицо, ставшее еще привлекательнее от игры света и тени. Сердце ее бешено колотилось.

– Я хотела бы научиться всему, что знаете вы.

Ослепительная улыбка Себастьяна показалась Мадлен таким щедрым даром, что она потупилась. Он осторожно взял ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Не бойся, милая. Мы оба стремимся к одной цели – к наслаждению. Я мечтаю доставить его тебе.

Он наклонился так, что его губы оказались на расстоянии всего нескольких дюймов от губ Мадлен.

– Обними меня за шею, Миньон. Не так крепко. Вот так. Прислонись ко мне плечом. Сделай глубокий вздох. Еще один. Медленнее… Еще медленнее… Вот так лучше.

На миг он прижался к ее губам.

– Видишь, как уютно в моих объятиях? А теперь поцелуй меня. Коснись моих губ.

Смущенно закрыв глаза, Мадлен дотронулась дрогнувшими губами до атласного рта Себастьяна. Тепло показалось ей прежним, но что-то было не так. Он не ответил ей. Его губы остались неподвижными. Нахмурившись, Мадлен слегка склонила голову набок, чтобы было удобнее дотянуться до губ Себастьяна, но опять не дождалась ответа. Мадлен попыталась придвинуть его ближе. Себастьян подчинился. Его губы напряглись и спустя секунду приоткрылись.

Мадлен с изумлением поняла, какое огромное значение может иметь ничтожная, казалось бы, почти незаметная разница. Дыхание Себастьяна овеяло ее. От Себастьяна пахло вином, теплом и неповторимым ароматом его кожи.

Спустя мгновение он отстранился, глядя на вспыхнувшие щеки Мадлен и ее затуманившиеся темные глаза.

– А это тебе понравилось?

Она кивнула.

– Что именно тебе понравилось? Не робей, признайся мне.

Некоторое время Мадлен обдумывала ответ.

– Ваш вкус – вкус вина и еще какой-то, тонкий и неуловимый… – Она нахмурила брови в раздумье. – Напоминает вкус имбиря.

Себастьян усмехнулся: маленький шеф-повар не нашел ничего лучше, чем сравнить его с пряностью!

– Это хорошо?

– Разумеется! – Смущенная улыбка тронула губы Мадлен. – С детства люблю имбирные пряники. Я и сейчас без ума от их сочного, сладкого и пряного вкуса.

– А я без ума от тебя, – произнес он и изумился, увидев недоверчивое выражение лица Мадлен. Скорее всего прежний любовник не научил Мадлен искусству выражать свои желания. Себастьян намеревался восполнить этот пробел в ее образовании.

Он провел ладонью вниз по спине Мадлен, одновременно прижимая ее к своей груди.

– Попробуй меня еще раз, Миньон.

Мадлен подалась навстречу ему, неожиданно исполнившись уверенности. На этот раз она не вздрогнула, когда язык Себастьяна проник между ее губами. Объятия Себастьяна стали крепче. Он проник в ее рот языком во второй и в третий раз, нанося плавные влажные удары, от которых у Мадлен что-то вздрагивало внутри и тревожно перестукивало сердце.

Большим пальцем Себастьян слегка оттянул книзу ее нижнюю губу, обнажая чувствительную внутреннюю поверхность рта.

– Вот так, – бормотал он, проводя языком по влажной губе, а затем с величайшей осторожностью прикусывая губами соблазнительную плоть, что слаще любого фрукта.

У Мадлен вырвался прерывистый вздох. Как такое могло прийти в голову Себастьяну?

Довольный ее реакцией, Себастьян продолжал орудовать пальцами и языком, заставляя Мадлен подчиниться его поцелуям. Наконец он добрался до ее робкого языка, коснулся его, и Мадлен снова задрожала. Под его прикосновениями ее страсть пробуждалась в бездумных движениях ладони по груди Себастьяна. Улыбаясь, он втянул в рот ее нижнюю губу, и Мадлен задохнулась от неожиданных ощущений. Но едва Себастьян отпустил ее, он был вознагражден за новый урок. Мадлен игриво лизнула кончик его чувствительного пальца.

Возбуждение охватило его мгновенно и так мощно, что он тихо застонал. Он ни минуты не сомневался в том, что Мадлен – незаурядная женщина, а теперь начинал думать, что таких, как она, больше нет на свете.