Опьяненные страстью

– Видите эти бочонки, миледи? – Капитан Уикам разъяснял внимательной слушательнице тонкости воздухоплавания. – В них содержится смесь железной и цинковой стружки, вода и серная кислота. Газ, образующийся при взаимодействии воды и серной кислоты, действует на металл. По трубам он поступает в центральную бочку. У нее нет дна, она стоит в медной лохани с водой. Пройдя через нее, газ очищается. Затем очищенным газом наполняется шар через специальный насадок, вставленный в его отверстие. Теперь вам все понятно?

Мадлен кивнула. Огромный мешок из бордово-серебристого шелка начал наполняться водородом, его очертания быстро изменялись. Шар бугрился и колыхался на ветру. Мадлен понимала, почему для этой работы потребовалось столько людей: с помощью тупых шестов и целой сети веревок, опутывающих шар, они поддерживали и перекатывали тысячи ярдов тонкого шелка, способствуя наполнению.

– Он гораздо больше, чем шар месье Бланшара! – в восхищении воскликнула Мадлен, когда шар наконец наполнился и заслонил собой все небо.

– Потому что он предназначен для перевозки пятидесяти человек.

Обернувшись, Мадлен обнаружила, что Себастьян отвлекся от наблюдений за аппаратом, производящим водород.

– Когда шар будет окончательно наполнен, его длина составит более двухсот шестидесяти футов. – Он указал, как изменятся очертания шара, водя рукой.

– Но зачем нужен такой огромный шар, месье?

Он усмехнулся:

– Чтобы перевозить солдат, Миньон.

– Солдат? – эхом повторила она. – Но кому это понадобилось?

Себастьян насторожился, но не заметил в поведении Мадлен ничего необычного.

– Еще два десятилетия назад, увидев полет в Париже, американский колонист Бенджамин Франклин предсказал, что воздушные шары станут летательными аппаратами будущего. Ходят слухи, будто полеты произвели неизгладимое впечатление и на Наполеона. Что ты об этом думаешь?

Мадлен перевела взгляд на блестящий гладкий шелк, медленно поднимающийся в небо.

– По-моему, жаль превращать такую красоту в орудие убийства.

– Неразумный ответ, Миньон. Так может рассуждать только женщина.

– А разве я не женщина, месье?

Он улыбнулся, глядя в ее запрокинутое лицо.

– Мадемуазель, в этом не может быть никаких сомнений.

Капитан Уикам с умилением следил за молодой парой.

– Ваша светлость, пора усадить леди в гондолу, пока та не поднялась.

Себастьян встрепенулся:

– Отличная мысль! Сколько времени вы собираетесь продержать шар в воздухе?

– Час или чуть больше – в зависимости от ветра. Незачем наполнять шар до конца, ведь ему не предстоит полет. И все-таки он должен пробыть в воздухе как можно дольше, чтобы мы успели проверить, выдержат ли швы такой груз.

– Вы будете удерживать его на месте с помощью веревок? – продолжал расспросы Себастьян, которого вдруг осенило.

– Да, милорд. Мы приготовили восьмифутовое якорное кольцо и самые крепкие морские канаты. – Капитан угадал мысли Себастьяна. – Она в полной безопасности, милорд. Я сам время от времени проверяю, как она наполняется.

– Странно, он упоминал о воздушном шаре в женском роде. Я слышала, так говорят и про морские суда. Почему? – спросила Мадлен, когда капитан отошел.

– Натура мужчин такова, что они причисляют к женскому полу любое средство передвижения, внутри которого они могут разместиться. – Лицо Себастьяна озарила коварная улыбка. – Особенно если это средство передвижения столь же непредсказуемо и темпераментно, как женщина. А может, дело в том, как оно реагирует на мужские прикосновения. – Он коснулся полей шляпки Мадлен, делая вид, что хочет поправить ее, и увидел, что губы Мадлен выжидательно приоткрылись. – Если судном легко управлять, капитан относится к нему как к леди. Если судно капризничает, оно напоминает мужчинам хитрую плутовку. – Голос Себастьяна понизился на пол-октавы. – Устроившись во внутреннем помещении судна, убаюканный качкой мужчина не может не сравнивать его с похотливой распутницей.

Слегка осипнув, Мадлен пробормотала:

– Не знаю, стоит ли радоваться такому сравнению, – ведь я сама женщина.

– И это меня вполне устраивает, – отозвался Себастьян, застегивая верхнюю пуговицу ее мантильи. При этом его пальцы на миг замерли на ключицах Мадлен. – Вскоре ты сама убедишься, как я рад тому, что ты женщина. – Слегка отстранившись, он взял Мадлен за запястье. – Надо поспешить, если мы хотим подняться в воздух.

Еще во время ленча Мадлен слегка пала духом, поняв, что соблазнить Себастьяна на виду у посторонних не удастся. Страсть, не нашедшая выхода, неуверенность в том, как будут восприняты ее смелость и отсутствие аппетита, повергли ее в мрачное расположение духа. Услышав последние слова Себастьяна, Мадлен потянула его за рукав.

– Куда мы идем?

Себастьян рассмеялся:

– Я же пообещал тебе полет, а ты сказала, что доверяешь мне. Не упрямься, Миньон, – второго такого случая тебе может никогда не представиться.

Мадлен не знала, что он задумал, но покорно побрела следом.