Опьяненные страстью

Здесь же в ее обязанности входило сводить данные и анализы отчетов, которые должны были ответить на вопросы о популяции западных койотов. На словах это впечатляло куда больше, чем на деле. По правде говоря, денег на это почти не выделялось. Основной штат сотрудников, состоящий из двух биологов, изучавших дикую природу, находился в Колорадо, а несколько несчастных интернов, которым почти не платили, были рассеяны по Калифорнии, Неваде, Айдахо и Вайомингу.

Но Харли уже стояла одной ногой на пороге, потому что намеревалась получить работу в Колорадо.

Когда в животе заурчало, напомнив о том, что она пропустила обед, пришлось встать и заглянуть в холодильник. К сожалению, фея еды так и не прилетела, поэтому выбор был небогатым и весьма сомнительным: творог, яблоко или остатки шоколадного мороженого с двойной помадкой. Она хранила мороженое на самый крайний случай, но вероятность, что ее выгонят за неуплату аренды, казалась именно таким крайним случаем.

Она как раз сунула большой кусок мороженого в рот и застонала от удовольствия, почувствовав вкус шоколада на языке, когда зазвонил телефон.

Девушка взглянула на него с той же настороженностью, с какой смотрят на гремучую змею. Возможно, это хозяин дома, а может, матушка решила принести ей какое-нибудь блюдо с соевым творогом в благодарность за то, что помогла ей заплатить по закладной в этом месяце. Или отец хочет напроситься на ночлег, поскольку его выгнала очередная возлюбленная и спать ему негде. Или это сестрица Скай, чтобы в очередной раз позаимствовать еду и (или) деньги, которых, что неудивительно, почти не было. Харли любила свою семью – правда любила, – но не могла смириться с беззаботностью и легкомыслием родных.

Особенно теперь, когда у нее столько забот.

Телефон перестал звонить, прежде чем включился автоответчик.

Облегченно вздохнув и постаравшись отделаться от дурных предчувствий, Харли осмотрела комбинезон. День выдался относительно спокойным, и масляных пятен было всего два: одно красовалось на бедре, а второе – на руке. Неплохо. Пожалуй, можно оттереть жидкостью для снятия лака для ногтей.

Подняв ложку, она посмотрелась в нее как в зеркало. Харли не была тщеславна: знала, что находится в хорошей форме, но редко что-то делала с целью подчеркнуть свои достоинства. Она мельком оглядела лицо и поняла, что слишком рано обрадовалась: на лбу чернел еще один масляный мазок.

Хорошо, что сегодня нет свидания!

Взгляните только на нее! Еще один светлый момент в том дерьме, которое представляет собой ее жизнь.

Печальная правда заключалась в том, что в последнее время у нее было всего два свидания, и оба с Ноуланом, ее другом и боссом, причем одно из них было случайным, когда ей пришлось заменить ему генератор переменного тока и отвезти на встречу в Саут-Шор. Но все же два свидания – это больше, чем у нее было по меньшей мере за полгода.

Сегодня должно было состояться их третье свидание, что как нельзя кстати, потому что его очередь платить за ужин, да вот только он застрял в Пласервилле и вернется домой очень поздно.

Но если бы их отношения были такими, какими она описывала их Ти Джею, «очень поздно» не было бы проблемой, твердил тихий внутренний голосок.

«Между мной и Ноуланом проскакивает столько искр, что, стоит нам подойти друг к другу, загорается одежда».

Боже! Она действительно сказала это Ти Джею, а он одарил ее этой своей улыбочкой, от которой мурашки по коже, да еще и прошептал «лгунья».

Чванливый наглый осел! Да, но… такой чертовски обаятельный чванливый наглый осел!

Она прерывисто вздохнула – такой вздох может вызвать только обаятельная особь мужеска полу… или шоколад – и опять взялась за мороженое. Когда в дверь постучали, Харли медленно подошла и глянула в глазок.

Черт! Обаятельный чванливый осел собственной персоной, правда, несколько растрепанный и уставший, словно и у него был тяжелый день. Она чуть помедлила, нахмурившись, а потом молча открыла дверь, что было невежливо, но она и не задавалась целью демонстрировать хорошее воспитание. Ей было не по себе, она чувствовала, что теряет уверенность, и нервничала. Ничего подобного наверняка никогда не довелось испытывать Ти Джею.

Очевидно, не приходилось ему и переживать по поводу необходимости заполнять паузы. Вместо этого он просто стоял: рост выше шести футов, гора твердых мышц и тестостерона – и делал то, что делал всю жизнь, без каких-либо намерений: воздействовал на клеточки ее мозга, превращая их в пюре.

Да, при одном взгляде на него она превращалась из ученого-биолога в пускающую слюну кретинку. Не ее вина, что боги генов благословили его. Грива выгоревших на солнце каштановых волос, непокорных и волнистых, падающих на лоб, глубоко посаженные, оценивающие, пронизывающие зеленые глаза, от которых ничто не ускользало. Он сильно загорел после долгих путешествий по горам и тропам, при мысли о которых у городских парней начиналась трясучка, и его тело – сплошной соблазн.