Опять вопросы вождям

К сожалению, все мои оппоненты обходят важнейший, по-моему, вопрос: можно ли считать законами утверждения, которые в реальной практике не обладают предсказательной силой? В естественных науках ответ однозначен: законами считаются только такие «сильные» и устойчивые отношения, которые подавляют частности, пробивают себе дорогу через массу случайностей. Иными словами, позволяют надежно предвидеть поведение системы.

Никто не оспаривает моего сомнения в том, что "законы истмата" такой силой обладают. На это мне дают три типа оправданий. Во-первых, «настоящие» законы истмата не всякому дано знать. Например, советская номенклатура после Ленина, несмотря на легион прислуживающих ей академиков, конечно, ни бельмеса в истмате не смыслила (авторы таких писем, не в пример боссам КПСС, видят законы истмата как на ладони). Доктор-философ, журя меня за "отказ от материализма", пишет: "Материалистический взгляд на мир основан на фундаментальном уровне образованности, развитой способности к логическому мышлению. Обыденное сознание не может подняться до уяснения объективных законов общества — слишком высок уровень теоретических абстракций". В изложении этого философа истмат теряет все черты научного подхода, а становится сокровенным знанием, доступным только для жрецов-посвященных. На такой истмат я и не посягал, мне до него дела нет. Размахивайте каким хотите кадилом в своих сектах для людей с "фундаментальным уровнем образованности". У меня обыденное сознание.

Второй аргумент в том, что к законам истмата вообще нельзя предъявлять требований обладать предсказательной силой в конкретной реальности. Действие этих законов как бы ниже уровня шума, и от этого шума реальности надо отвлечься, чтобы узреть закон: "Применение законов истмата к тому или иному общественному явлению тем более эффективно, чем ближе это явление к их [законов] объекту, т. е. обществу как таковому, в его целостности и развитии. Демонстрировать силу в отношении частностей, в каждом конкретном случае, закону не обязательно, тем более что частности подчас весьма субъективны". Если так, то и против этого истмата я не возражаю: пусть, кому нравится, рассуждает "об обществе как таковом". Для меня жизненно важна именно частность — как выйти из кризиса здесь, в России, и в приемлемо короткие сроки.

Третий тип аргументов: законы истмата вообще частностей не касаются, они с ними несоизмеримы. Читатель (кстати, он четче всех выявил слабости моих примеров — во многом вызванные их «телеграфным» изложением) пишет: "Разбирать реакцию жнецов — задача социальной психологии, инструмент которой — социальный «мелкоскоп». У истмата предмет исследований гораздо протяженнее в пространстве и времени — тут инструментом может быть только "исторический телескоп"… Закон отражает тенденцию, непреложность которой заметна на достаточно длительных отрезках времени". Для примера он приводит статью Л.Н.Гумилева о том, как разные ландшафты за 2 тысячи лет сформировали разные привычки двух групп племен.

И с этими аргументами я согласен, но ведь я прямо говорю в статье именно "о неспособности истмата объяснить кризис в России", да и всю советскую историю — процессы, которые укладываются в десятилетия. Нам нужен "ориентир для действий". Ведь я совершенно четко сформулировал слабость истмата именно в этом качестве: "Материализм в истории (истмат) — важная для анализа модель, абстракция, в которой история представлена как борьба за интересы. Как любой абстракцией, ею надо пользоваться осторожно, только для анализа и только в пределах ее применимости. Но эту элементарную вещь, о которой твердил и Маркс, начисто забыли. Конструкции истмата ("законы") стали лихо применять для синтеза — объяснения реальной жизни и даже предсказания. Это — как раз нарушение норм научного мышления. Результаты просто фатальны — "мы не знаем общества, в котором живем". Разве я предлагаю «отбросить» истмат как полезную абстракцию?

Те, кто сегодня озабочен соответствием производственных отношений производительным силам "в обществе как таковом" через 2000 лет, я скажу: на здоровье. Хоть наизусть выучите учебник Келле и Ковальзона. Но почему надо с таким жаром проклинать статью, которую я адресовал тем, у кого другие задачи? Я же предупредил: "Всему свое место и время. Представьте, что Жуков в 1941 г. планировал бы операции, мысля в терминах истмата". А мне отвечают, что у Жукова по истмату была в академии пятерка.