Опять вопросы вождям

Гражданское общество породило тот тип государства, который Гоббс назвал «Левиафаном» — библейским чудовищем. Только такой наделенный мощью, бесстрастием и авторитетом страж мог ввести в законные рамки конкуренцию эту войну всех против всех. Его легитимация производится снизу по принципу "один человек — один голос".

В традиционнои и современном обществах складываются очень различные, поразительно несхожие системы права. Право традиционное настолько кажется странным человеку Запада, что он искренне считает традиционное общество «неправовым». Напротив, приложение норм права гражданского общества к традиционному (что случалось во многих частях света в периоды "модернизаций") наносит людям и целым народам тяжелые травмы, которые порой достигали уровня геноцида.

Россия в облике СССР была государством традиционного типа, которое легитимировалось «сверху» через не подвергаемый логической проверкой авторитет идеологии. Хранителем ее ("жреческим сословием") могла быть только негосударственная структура — КПСС. Обе стороны в Конституционном суде в 1992 г. ("суд над КПСС") показали непонимание самого типа советского государства и роли в нем партии.

Насколько было широким это непонимание, показывает тот факт, что общий смех вызывало зрелище единогласно принимаемых решений в Верховных Советах. Это типичный ритуал голосования в традиционном обществе (в то время как в парламенах Запада голосование есть ритуал, символизирующий «рынок» конкуренцию). Антрополог Леви-Стросс специально подчеркивал: "Почти во всех абсолютно обществах, называемых «пpимитивными», немыслима сама идея пpинятия pешения большинством голосов, поскольку социальное единство и добpое взаимопонимание считаются более важными, чем любая новация. Поэтому пpинимаются лишь единодушные pешения".

В целом, традиционное общество строится в соответствии с метафорой семьи, а современное — метафорой рынка. Это само по себе не несет оценочной нагрузки. Приписывать тому или иному типу общества чудодейственные достоинства, гарантии благополучия — неправомерно. Это — чаще всего есть следствие идеологической заинтересованности или же наивного увлечения. Исторические обстоятельства в условиях глубокого кризиса могут каждое общество толкнуть в самый страшный коридор.

Знания о традиционном обществе, накопленные за последние полвека, особенно о традиционном обществе России (СССР), позволили найти уязвимые точки в этой сложной и хрупкой конструкции. Потому-то перестройка стала потрясающей по своей эффективности операцией по убийству советского общества. К несчастью, знания, полученные без любви, могут служить только для разрушения. Для восстановления России мы должны понять ее сами.

("Советская Россия". Март 1997)

Путь к гражданскому обществу

В России происходит глубокая, с травмами, модернизация — попытка заменить основные структуры и институты традиционного общества на институты общества современного, по образу Запада. Уже за время перестройки в наше сознание вошло много прекрасных, но расплывчатых образов. Один из них — гражданское общество. Никто из политиков, которые клянутся в своей приверженности этому доброму идолу, не излагает сути понятия.

Принять язык противника или даже друга — значит незаметно для себя стать его пленником. Даже если ты понимаешь слова иначе, чем собеседник, ты в его руках, т. к. не владеешь стояшим за словом смыслом, часто многозначным и даже тайным. Это — заведомый проигрыш в любом теоретическом споре. На земле же сегодня идет глобальный теоретический спор обо всей траектории мировой цивилизации, о вариантах выхода из общего кризиса индустриализма.

"Гражданское общество" — одно из понятий, ложно истолкованных, пожалуй, всеми участниками нынешней идеологической схватки в России. Иной раз даже с трибуны «патриотов» нас зовут возродить соборную и державную Россию, строя в ней гражданское общество. Конгресс Русских Общин — организация, в имени которой стоит слово «община», также ставит целью построение в России гражданского общества. Абсурд.

Мотивация вполне понятна. Культурный человек думает, что гражданское общество это ассоциация свободных граждан, которая ограничивает и контролирует действия государства, обеспечивает равенство всех граждан перед законом с помощью механизма разделения властей и приоритета права. Все это заманчиво, испытано за три века на уважаемом Западе — значит, "я, Вань, такую же хочу". Пусть и в России с понедельника будет гражданское общество, а в Архангельске зреет кукуруза.