Опять вы, Иможен

Но парализованный страхом и стыдом Арчибальд мог выдавить из себя лишь какое-то бессвязное бормотание. Выглядело это весьма непочтительно. Суперинтендант едва не вышел из себя, но шотландка, решив, что судьба предоставила ей возможность одержать окончательную победу над всегдашним противником, вмешалась в разговор:

- Простите его, суперинтендант... Арчи очень смущен... Сегодня в его жизни произошло великое событие...

- Правда?

Сержант повернулся к ненавистной врагине, пытаясь сообразить, какую пакость она опять задумала.

- Когда вы так неожиданно появились, суперинтендант, Арчи со свойственным ему пылом умолял меня выйти за него замуж. И я счастлива, что теперь могу в вашем присутствии ответить согласием. Это еще больше скрепит наш союз, суперинтендант.

- О, мисс, позвольте мне искренне поздравить будущую миссис Мак-Клостоу!

Эндрю Копланд долго жал руку Иможен, потом по-медвежьи сдавил пальцы совершенно оцепеневшего Арчибальда.

- Я очень рад за вас, мой мальчик! Не сомневаюсь, что будущая Иможен Мак-Клостоу станет для вас превосходной супругой!

Только теперь до сержанта как будто дошло, о чем ему толкуют. И, к огромному удивлению свидетелей этой сцены, подскочив на месте, Арчибальд громко завопил:

- Иможен Мак-Клостоу!.. Иможен МАК... КЛОС... ТОУ! Ха-ха-ха!

Все тело сержанта сотрясал безумный, истерический смех, и суперинтендант даже испугался за его рассудок. Позже он уверял, что, хотя семь лет подряд выезжал в Танганьику охотиться на крупных зверей, ни разу не слышал воплей, по силе звука и свирепости хоть отдаленно сравнимых с ревом бешеного слона, мычанием гиппопотама и рыком голодного льва, прозвучавшими одновременно в диком крике Мак-Клостоу, сержанта полиции Ее Величества, прежде чем тот, прижав локти к туловищу, бросился бежать куда-то вслепую. Столь мало соответствующее уставу поведение глубоко поразило суперинтенданта. В душе его бушевала лавина самых разнообразных чувств. Непочтительность подчиненного пугала и озадачивала, начальственный гнев требовал выхода, не говоря уж о том, что как джентльмен Эндрю Копланд не мог смириться с такой невероятной грубостью. К счастью, Иможен, очень довольная очередным триумфом и полным смятением давнего врага, попыталась уладить его отношения с начальством.

- Арчи немного переутомился в последнее время... Попытайтесь его понять...

Но суперинтендант Эндрю Копланд, при всем желании, понять не мог. Как, впрочем, и барышни, чей танец Мак-Клостоу уже нарушил сегодня. Только они успокоились и снова собрались в круг, намереваясь изучать какую-то особенно сложную фигуру, как вдруг, откуда ни возьмись, опять вылетел этот странный полицейский и все испортил. С тех пор многие барышни (все они происходили из приличных семей и никогда не имели дела с полицией) сохранили смутные опасения и подспудную уверенность, что полицейские - очень необычные существа.

Наконец суперинтендант ушел искать сержанта и констебля, и мисс Мак-Картри могла вернуться к своим мечтам. Вокруг скамейки снова царили тишина и покой. Иможен немного мучили угрызения совести за то, что, пожалуй, она сыграла с Мак-Клостоу слишком злую шутку, но мало-помалу шотландка убедила себя, что Арчи давно заслуживал хорошего урока и впредь, возможно, поостережется приставать к ней, как только в окрестностях происходит что-то из ряда вон выходящее. Кроме того, мисс Мак-Картри твердо решила показать сержанту, как должен работать полицейский, во всяком случае, умный. А Мак-Клостоу умом явно не отличался. И шотландка представляла, как посрамит его, разоблачив убийцу Нормана Фуллертона и Патрика О'Флинна. Да, именно она передаст карающей деснице правосудия того, кто пытался прикончить Иможен Мак-Картри! С ее точки зрения, проблема теперь значительно упростилась. Исключив из числа подозреваемых Элспет Уайтлоу, Дермота Стюарта, Флору Притчел, Морин Мак-Фаддн и обоих Мак-Дугалов, она могла выбирать лишь между Оуэном Ризом и Гордоном Бакстером. Объяснения Морин, разумеется, можно было бы принять в расчет, но мисс Мак-Картри с огорчением отмечала всю их неубедительность. Нет, как ни грустно, а странные поступки Риза больше похожи на сообщничество, чем на самопожертвование ради дружбы.