Опять зима

Наверное, Бог меня понимает. Он любит всем сердцем и, хотя очень часто натыкается на невзаимность и отрицание, – все равно продолжает любить, и всегда светлым, чистым чувством, которому плевать на все, хотя оно подчас совершенно безнадежно и никогда ни к чему не приведет.

Но на самом деле таить невзаимные чувства к человеку и не выказывать их (чтобы его лишний раз не тревожить) – весьма тяжелая работа. Почти всегда находишься в напряжении и натягиваешь поводья – не говори, не дотрагивайся, не смотри, терпи, терпи, терпи – и отпускаешь эти поводья лишь в одиночестве, вечером, слушая Cigarettes After Sex или около листа – и то украдкой, чтобы никто не видел, да и чтобы самого себя не покалечить…

III

.

Heavenly

Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: «Да святится имя Твое».

А. И. Куприн, «Гранатовый браслет»

В зыбком контуре сна я видел Ее спину. Белая куртка, льющиеся по плечам волосы, в солнечном свете казавшиеся позолоченными. Руки приближаются и складываются рупором у рта. Звука не слышно, но Она оборачивается, чуть приглядывается и начинает улыбаться – ждет. Вот она ближе. Объятие. Тепло. Тепло… и камера отдаляется, уходит из глаз в воздух. Вижу свое пальто. Вижу себя, идущего позади. Она стоит в обнимку с другим. Она улыбается другому. Я иду, сжав кулаки и стиснув зубы. Подходя ближе, через силу здороваюсь. Она здоровается в ответ. Прохожу мимо. Устало разжимаю кулаки. Прохожу мимо. Мимо…