Описание некоторых моих путешествий по России

Поселок Бор в сплошном берёзовом лесу на левом берегу Енисея. Стоит посёлок наверху высокого песчаного обрыва – так, что с воды его даже и не видно. Он возник вообще недавно, позже посёлка Подкаменная Тунгуска, что стоит в устье Подкаменной Тунгуски. Улицы посёлка проложены среди сосен и берёз. Хорошо, что не вырубили строители такой прекрасный лес.

Посёлок стал разрастаться, после решения правительства о строительстве на реке Курейке ГЭС. Сразу построили хороший аэропорт, через который проходила масса маршрутов: на Игарку, Норильск, Туруханск, Байкит, Туру.

А может нам отсюда улететь в Байкит? Но об этом я не стал даже говорить моим спутникам. Пошёл, узнал можно ли улететь. Оказалось – можно, но билеты будут на рейс, который идёт через пять дней (что-то там, в Байките пока не принимают).

В посёлке живут охотники, лётчики, рыбаки и научные работники Центральносибирского заповедника, там же мы услышали ещё одну версию происхождения названия реки. «Подкаменной» она называется из-за места впадения в Енисей «под камень» – Осиновский порог. Узнали, что первыми исследователями Подкаменной Тунгуски были геологи Лопатин, Тугаринов и Обручев. Они обнаружили на берегах железную руду и каменный уголь.

Иннокентий Александрович Лопатин уроженец города Красноярска (1839-1909 г.г.). В 1877 году возглавлял первую экспедицию на Подкаменную Тунгуску.

Пристань в посёлке Бор расположена внизу, под высоким берегом. На яру есть магазин. Погуляв по городу, я оставил своих спутников, а сам спустился к пристани. На берегу человек 10 рыбаков пытались поймать на удочку рыбу. Хорошо брал окунь (в левом углу снимка – спуск к реке, в правом – пристань-дебаркадер).

Рис. 23. Вид на Енисей

Рис. 24

Два пожилых мужика сидели на берегу на бревне и курили, наблюдая, как идёт клёв. Я решил поговорить с ними о лодке и о собаке. На мои вопросы, один мужик лет шестидесяти (звали его Степан) охотно отвечал, а потом стал расспрашивать меня, куда мы идём, когда идём, сколько нас. Очень удивился, что с нами идёт женщина. Потом они поговорили о чём-то друг с другом. Второй мужик встал, попрощался со Степаном и ушёл.

– Ну что, – сказал Степан, – я продам тебе лодку, дам собаку, но с одним условием. Собаку надо отдать моему зятю Фёдору, он живёт в Кузьмовке. А дальше он там вам найдёт другую собаку. Фёдора в Кузьмовке все знают, он охотник. Спросите любого, где живёт Фёдор Скворцов – покажут. Дом у него большой, стоит на хорошем месте – может, и поживёте у него. Он заядлый охотник, рыбак – может, сходите с ним на глухарей. Глухари там огромные, как самолёт АНТ-2.

Потом дядя Степан спросил, когда мы планируем уйти на Тунгуску. «Завтра», – ответил я.

Рис. 25. Спуск к воде посёлок Бор

Рис. 26. Пристань в посёлке Бор

– Тогда пойдёмте ко мне, я посмотрю ваши вещи, посмотрю на твоих друзей, тогда и решу, какую лодку вам продать. У меня их три – одна Фёдора, в конце пути можете её бросить. И ночевать можете у меня. Дома никого нет. Хозяйка уехала к сыну в Красноярск, будет нескоро.

Так мы оказались в доме дяди Степана. Вечером он осмотрел наши вещи, лодочный мотор и решил, что под наш груз лодка Фёдора мала. Он выбрал нам довольно большую лодку. Лодка была крепкая, просмоленная весной, имела хорошие вёсла, удобные лавки, она нам сразу понравилась. Кормовой транец был сделан из двойной доски, но Степан дал нам кусок фанеры, которым мы укрепили транец под наш мотор. Эту лодку мы и купили.

Поздно вечером он привёл собаку. Собаку звали Соня. Это была сука, ей было лет 5. Средней величины, на высоких ногах, рыжая, с коричневыми пятнами на спине. Вела себя очень спокойно. Как только дядя Степан сел, она сразу легла у его ног. Я спросил, почему у неё человеческое имя, да ещё Соня. Он улыбнулся и сказал, что это не имя, а кличка.

– Она ещё щенком больше других любила спать, и до сих пор любит.

– Зачем же мне такая собака, – сказал я, – она должна нас охранять, а не спать.

– Вот насчёт охраны – это одна из лучших собак. Хоть кличка у неё Соня, но она прирождённый охранник и нравом ровная, спокойная, отзывчивая на ласку.

– Ну, возьмём мы вашу собаку, – говорю я ему, – а она на первой же остановке убежит.

– Не убежит, – сказал он. – Чтобы не убежала, дня три-четыре держите её всё время (днём и ночью) на поводке и хорошо досыта кормите. Она ест всё то, что едим мы, люди. Не ругайте её, чаще хвалите, да и я ей скажу, что она едет домой, к Фёдору.

«Что-то наш продавец лодки и собаки, по-моему, бредит. Как можно собаке сказать, что она едет домой», – подумал я. Но вслух ничего не сказал.

– Дня через три или четыре она уже никуда не убежит, она умная, поймёт, что бежать ей некуда, надо идти с вами.

Меня эта его теория по поведению собаки удивила. Я сам вырос в тайге, но что-то не встречал таких уж «больно умных», как говорят у нас ненцы, собак.

– Ну, посмотрим. Я думаю, что уж ночью я точно буду держать собаку на поводке. А днём мы больше будем на реке, не станет же она выпрыгивать в воду из лодки.