Получив донесение о занятии Вильны, Государь отправился туда из Петербурга, в ночь с 6 на 7 Декабря. Едва узнали в Вильне о скором прибытии Императора, закипело радостное волнение в войсках, одушевленных самосознанием в исполнении обета пред Богом, Царем и Отечеством. Такое чувство превыше наград земных, и Князь Кутузов возбуждал и согревал его, часто говоря войскам о великом, святом значении Отечественной войны. Подвиг был совершен, посреди победителей недоставало присутствия Монарха, источника победы; сердца их жаждали услышать из Его уст волшебный для Русских Царский привет. 11 Декабря Князь Кутузов, в полном генеральском мундире, которого не видали мы на нем во весь поход, с шарфом через плечо, держа в руке строевой рапорт, стоял у подъезда замка. Бледные лучи догоравшего солнца, ударяя прямо на маститого вождя, освещали величавое лицо его, побагровевшее от стужи. Вокруг него все сохраняли молчание, а он готовился к торжественной для него минуте, когда мог донести лично Монарху о спасении Отечества. В исходе 5-го часа пополудни раздались по улицам народные восклицания, а вслед за тем примчалась во двор замка тройка запыхавшихся лошадей, запряженных в открытые дорожные сани, где, занесенный снегом и инеем, сидел Александр. Князь Кутузов поспешил ему навстречу. Монарх сжал его в объятиях, принял от него рапорт и, поздоровавшись с стоявшей в карауле ротой Семеновского полка, пошел во дворец рука об руку с победоносцем. Он повел его в Свой кабинет. Первым действием Императора была награда Архистратига Русских сил. По выходе Князя Кутузова из Государева кабинета Обер-Гофмаршал Граф Толстой поднес ему на серебряном блюде орден Святого Георгия 1-й степени и объявил Высочайшее повеление о пожаловании Фельдмаршалу сей высшей степени военных почестей. В следующее утро, 12 Декабря, день рождения Императора, после обедни, Его Величество благодарил армию в лице собранных во дворце Генералов и сказал им: «Вы спасли не одну Россию, вы спасли Европу». В тот же день Государь обедал у Князя Кутузова. Во время стола палили из Наполеоновых пушек французским порохом. Вечером Государь присутствовал на бале у Фельдмаршала, который, получив за полчаса перед тем от Графа Платова неприятельские знамена, поверг их к стопам Императора, при самом вступлении Его Величества в бальную залу. Праздник украшался воспоминанием минувших зол, чувством настоящей славы, убеждением в неодолимости России.
Вскоре после приезда Государева в Вильну Россия была совершенно очищена от неприятелей отступлением Князя Шварценберга, Ренье и Макдональда. Император велел по-двинуть ближе к Варшавскому Герцогству главную армию, две недели стоявшую на кантонир-квартирах. 17 Декабря началось движение, и войска заняли почти те же самые места, где были расположены при начале войны, а именно: Милорадович, с корпусами Князя Долгорукова, Графа Остермана, Корфа и Васильчикова, в Гродно и Белостоке; Дохтуров и Раевский в Лейпунах; гвардия в Мерече, Граф Строганов в Морциканцах, Бороздин в Кобели, кирасиры в Оранах, Сакен в Бресте. Партизанам и начальникам отдельных отрядов приказали распустить сборные войска и отправить их по принадлежности к корпусам. Временная земская сила и резервы были приближены к границам. Графу Толстому велели идти, с ополчением 3-го Округа, к Житомиру, Новгороду Волынскому и Овруну; Князю Лобанову-Ростовскому, с 67 резервными батальонами, из Орла к Чечерску и Чернигову; Кологривову, с 99 резервными эскадронами, из Стародуба в окрестности Могилева, Минска и Слуцка; Клейнмихелю, с 24 батальонами, двинуться из Костромы в Витебск. Таким образом, при окончании Отечественной войны главная армия стала между Вильной и Брестом, резервы и ополчение вступали в Малороссию, Волынию, Литву и Белоруссию, корпуса Графа Витгенштейна, Графа Платова и Дунайская армия подходили к Висле. Тогда же последовало Высочайшее повеление: для 7 пехотных дивизий Дунайской армии и 13-й, расположенной в Крыму, сформировать по числу полков 48 батальонов, каждый в 1000 человек. Основанием их долженствовали быть Бобруйский гарнизон и разные рекрутские депо, заключавшие в себе 10 000 старых служивых.