ОПИСАНИЕ РЕТРИТА, заведения близ Йорка для умалишенных из Общества Друзей

Он особо отметил, что была забыта изначальная цель — облагодетельствовать умалишенных бедняков; что прием пациентов вызывал недовольство; что бухгалтерия и финансирование находились в беспорядке, если не сказать хуже; что врачебная практика слишком долго держалась в секрете; и что теперь следует принять более мягкую систему управления. Он «с большим удовлетворением» процитировал замечания лорд-канцлера Эрскина по поводу лечения душевнобольных, которое его светлость «полагал в большинстве случаев столь суровым, что если сначала человек был слегка неуравновешенным, то этого лечения было достаточно, чтобы превратить его в буйно помешанного; и он вынес собственное решение, согласно которому мягкосердечное и умиротворяющее лечение было наилучшим средством, способствующим исцелению. Правота последней части этого высказывания, которое я имею удовольствие отстаивать, — добавил Тьюк-дед с вполне простительной гордостью, — со всей очевидностью была доказана в организации работы Ретрита».

Невзирая на все призывы и протесты, на должность врача был назначен Бест, который беспрепятственно продолжил традиции своего учителя. В начале 1813 года он даже ухитрился убедить попечителей принять решение, что «никому, никак не связанному с лечебницей, не позволяется вольность посещать любого из пациентов без печатного разрешения на посещение с подписью врача». Простыми словами, это означало, что «теперь он получил безраздельную власть; все находилось под его единоличным надзором. Никогда еще перемены в руководстве организации не казались более безнадежными… Судя по всему, … все пути к реформе были перекрыты».

В этот переломный момент появилось «Описание Ретрита». Будучи по духу своему работой революционной, книга не подвергала непосредственным нападкам никакую другую систему или же заведение, но по сути именно так и поступала, вводя «мягкое» лечение, названное так намеренно, тогда как старая система по контрасту клеймилась как «ужасающая». Врач Приюта, почуяв опасность, оскорбился упоминанием исторического факта, а именно, что Ретрит своим возникновением обязан тому, что Друзья остались недовольны лечением одного из их членов «в заведении, расположенном поблизости»; и почуял угрозу в порицании методов Приюта со стороны «морального лечения», начало которому было положено в Ретрите. Полагая, что лучшая защита — это нападение, он опубликовал протест в сентябрьском номере «Йорк Кроникл», подписавшись Наблюдатель, чем запустил ход событий, и в итоге попал в яму, которую вырыл для другого:

Когда предпринимается попытка нанести вред репутации и интересам какой-либо общественной организации или частного лица, для стороны, подвергшейся нападкам, неважно, какой мерой их мерить — открытая ли это клевета или же замаскированные выпады… В повествовании о квакерском Ретрите… в высшей степени предосудительные и вредоносные измышления были брошены в адрес других заведений, … предположительные заявления о которых понятны всем.

Он выражал недовольство, что рекламная листовка д-ра Белкомба в Клифтоне о деятельности частного приюта Ретрит, содержит информацию о «намерении ввести в малом масштабе мягкие методы лечения, которыми пользуются в том заведении». — «Было бы актом безразличия, заслуживающим всяческого порицания, — восклицает Бест, — оставить подобное без внимания… Всем должно быть очевидно, что слова… были предназначены для того, чтобы обманом навязать читателям этого текста убеждение в том, что в других заведениях для душевнобольных в Йорке и его окрестностях применялись методы лечения противоположного рода». Очевидным образом он был равно озабочен и любым оскорбительным намеком на Приют, и тем, чтобы защитить доброе имя своего частного приюта в Эйкеме — бывшего дома престарелых Хантера.