ОПИСАНИЕ РЕТРИТА, заведения близ Йорка для умалишенных из Общества Друзей

Начиная с 1841 года здоровье Самюэля Тьюка пошатнулось, и он перенес несколько ударов, последовавших один за другим. В 1849 году он вышел из комитетов Йоркского приюта и Ретрита, но сохранял за собой пост казначея до 1853 года. Летом 1855 года Доротея Линда Дикс провела с ним несколько недель. «Американская захватчица», как ее ласково называли, сделавшая так много для создания больниц для умалишенных в Америке, чей визит на Британские острова привел к многим улучшениям, включенным в основном в «Закон об урегулировании ухода и лечения душевнобольных… в Шотландии» 1857 года, должно быть, пробудила многие воспоминания. В течение более полувека он испытывал «глубокий интерес к благополучию помешанных», как он писал соотечественнику мисс Дикс, д-ру Джону С. Батлеру из Хартфордского Ретрита. «Их нищенские условия… когда я был в начале жизненного пути, оказали на меня чрезвычайно сильное впечатление и обязали меня объединиться с теми немногими, кто тяжко трудился, стремясь улучшить сложившуюся ситуацию, и я с огромной гордостью смотрю на то, как много… удалось осуществить… Соответственно, особую благодарность я испытываю к нашим англо-американским собратьям, прилагающим неимоверные усилия… для улучшения условий существования душевнобольных в их молодой стране».

Двумя годами позже 14 октября 1857 года в возрасте семидесяти четырех лет «м-р Тьюк из Йорка… известный во всем мире как один из самых просвещенных доброжелателей душевнобольных» скончался. Единственное публичное признание его заслуг случилось в ноябре 1841 года, когда недавно учрежденная Ассоциация медиков-работников приютов и больниц для умалишенных, ныне Королевская медико-психологическая ассоциация, на своем первом общем собрании, которое проводилось в Ноттингемском приюте, избрала его своим первым почетным членом.

СЭМЮЭЛЬ ТЬЮК ОПИСАНИЕ РЕТРИТА, заведения близ Йорка для умалишенных из Общества Друзей. Содержит отчет о его возникновении и развитии способах лечения, а также описание историй болезни

Вид на северный фасад Йоркского Ретрита

ПОСВЯЩАЕТСЯ

УИЛЬЯМУ ТЬЮКУ, ПЕРВОМУ ДЕЯТЕЛЬНОМУ УЧРЕДИТЕЛЮ ЗАВЕДЕНИЯ, ОПИСЫВАЕМОГО НА ПОСЛЕДУЮЩИХ СТРАНИЦАХ, ЧЬИМ НЕУТОМИМЫМ УСИЛИЯМ НА БЛАГО ОНОГО, НИЧУТЬ НЕ ОСЛАБЕВШИМ, НЕВЗИРАЯ НА ПРЕКЛОННЫЙ ВОЗРАСТ ВОСЬМИДЕСЯТИ ЛЕТ, МОЖНО ПО ПРАВУ ПРИПИСАТЬ ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ ЧАСТЬ НЫНЕШНЕЙ ДОБРОЙ СЛАВЫ РЕТРИТА.

ЭТОТ ТРУД (НЕ ПОСТАВИВ ЕГО В ИЗВЕСТНОСТЬ) С СОВЕРШЕННЕЙШИМ ПОЧТЕНИЕМ ПОСВЯЩАЕТ ЕГО ЛЮБЯЩИЙ ВНУК,

СЭМЮЭЛЬ ТЬЮК

ПРЕДИСЛОВИЕ

В настоящее время, когда в значительной степени возрос интерес к лечению душевнобольных, а правительство нашей страны с недавних пор сделало эту тему предметом законодательства, осмелюсь предположить, что любое описание существующих учреждений, способное пролить свет на методы лечения этой прискорбной категории ближних наших, не покажется нежелательным для широкой публики.

Заведение, описываемое на последующих страницах, пусть и в малом масштабе, до сих пор встречало одобрение многих здравомыслящих лиц, имевших возможность скрупулезно и тщательно изучить то, как ведется его внутреннее хозяйство и как оно управляется, что и побудило меня к попытке создать таковое изображение, в надежде, что оно окажется полезным для тех, кто занят в подобных заведениях.

Рассматривая потерю разума, как болезнь, занимающую главенствующее место в перечне человеческих недугов, и полагая, что опыт Ретрита проливает некоторый свет на средства, способствующие ослаблению этого недуга, а также то, что этот опыт продемонстрировал, вопреки всевозможным расхождениям во взглядах, превосходную эффективность мягкой системы обращения с пациентами во всех проявлениях душевной болезни, как в отношении лечения, так и в отношении обеспечения их безопасности, я полагаю, причем в течение уже достаточно долгого времени, что рассказ об этом опыте надлежит представить широкой публике.