Описание земли Камчатки

Еще есть в тамошних морях и другие некоторые звери, в том числе белуги[268], морские коровы[269] и пр. Но сколько о белуге, яко известном многим звере, писать здесь нет нужды, столько коровы морские достойны пространнейшего описания тем наипаче, что о сем животном писатели натуральной истории поныне не согласны в том, до рыбьего ли рода принадлежит оно или до рода морских зверей.

Многие почитают помянутых коров за рыб китового рода, в том числе из новых знатный писатель Артед; напротив того, другие приписывают их к морским зверям, между прочими господин Клейн, секретарь города Гданьска и член Лондонского собрания, в истории своей о рыбах, и покойный господин Стеллер, в описании морских зверей; а обе стороны, кажется, имеют довольное основание.

Первые доказывают свое мнение, что у манатов ног нет, по крайней мере, что они не четвероногие, как тюлени, бобры, коты и сивучи; что у них хвосты, как у рыбы, и что нет на них шерсти. Другие, почитая передние ласты за ноги, то самое употребляют в доказательство, что они с ногами, а притом что они живых родят, что грудью кормят детей своих и что их ручными учинять можно.

Первое мнение важно по рыбьему хвосту и по двум ластам, а второе – по грудям, которых у рыбьего рода отнюдь не бывает; что же манаты родят, оное не токмо китам, но и многим большим рыбам свойственно, как, например, акулам.

Но хотя по вышеописанному сие животное есть как бы некоторое сродство, которым род морских зверей с рыбами соединить можно, однако я оставляю оное при морских зверях, приемля и то сверх объявленного за основание, что у сего животного есть некоторый знак шеи, которою он поворачивает, а в рыбьем роду доказать того никто не может.

Сие животное из моря не выходит на берег, как некоторые объявляют, но всегда в воде живет. Кожа на нем черная, толстая, как кора на старом дубе, шероховатая, голая и столь твердая, что едва топором прорубить можно. Голова у него в сравнении с туловом невелика, продолговата, от темени к рылу отлога.

Рыло так изогнуто, что рот как бы снизу кажется, на конце бело, шероховато и с белыми усами, которых длина до пяти вершков. Зев посредственный. Зубов у него нет, но вместо зубов две кости плоские, белые, шероховатые, одна сверху, а другая снизу. Ноздри по конец рыла в длину и в ширину более вершка, двойные, внутри шероховатые и с волосами.

Глаза черные, между ушами и рылом на самой средине расстояния, с ноздрями почти на одной линии, весьма малые и бараньих почти не больше, что в том огромном животном не недостойно примечания. Бровей и ресниц нет. Ушей нет же, но токмо одни скважины, которых усмотреть не без трудности.

Шеи почти не видно, ибо тулово с головою нераздельным кажется, однако есть в ней, как и выше объявлено, позвонки, к поворачиванью принадлежащие, на которых и действительно поворачивается, а особливо во время пищи, ибо оно изгибает голову, как коровы на пастве. Тулово, как у тюленя, кругловато, к голове и к хвосту уже, а около пупа шире.

Хвост толстый, на конце с выгибью, конец которой состоянием подобен усам китовым и несколько мочаловат, почему несколько походит на рыбье перье. Ласт у него две, под самою шеею, длиною около трех четвертей аршина, которыми оно и плавает, и ходит, за каменье держится и, будучи тащено крюком, столь сильно упирается, что кожица с них отскакивает лоскутьями.

Иногда примечаются ласты оные на концах раздвоенные, как у коров копыта, но сие не по природе, но по случаю. У самок по две титьки на грудях, против свойства других морских животных. Длиною бывают манаты до четырех сажен, а весом до 200 пудов.

Водятся сии животные стадами по тихим морским заливам, особливо около устьев рек. Щенят своих хотя и всегда впереди себя плавать понуждают, однако сбоку и сзади всегда их прикрывают и содержат в средине стада. Во время морского прилива столь близко подплывают к берегу, что не токмо палкою или носком бить можно, но и часто, говорит автор, по спине гладить ему случилась.

От досады и битья удаляются в море, но вскоре назад возвращаются. Живут по родам один от другого в близости. Во всяком роде самец, самка, взрослый щенок да один щенок маленький; из-за чего кажется, что они по одной самке содержат.

Щенятся по большей части осенью, как можно было приметить по малым щенятам, носят, кажется, щенят более года, и более одного никогда не приносят, как можно рассуждать по краткости рогов у чрева и по числу титек, которых они токмо по две имеют.

Прожорливость примечена в них весьма странная, ибо они от непрестанного едения головы почти из воды не вынимают и нимало не пекутся о своей безопасности, так что можно между ними и на лодке плавать и, по песку ходя, выбирать и бить, которое угодно. Весь труд их во время еды состоит в том, что они чрез четыре или пять минут, выставляя рыло из воды, как лошади, чихают.