Опиум

Когда же он высказал желание посетить китайскую часть города, то получил отказ. И он понял: сам факт, что он европеец, закрывает перед ним в Китае все двери. После долгих поисков он нашел комитет по чаю и, уплатив все необходимые взносы, тут же стал его членом. Он попросил помощи в совершении путешествия по стране, дабы познакомиться с ней. Ему было отказано.

— Вы с ума сошли! — заявил ему английский служащий. — Вы представляете себе, во что обойдется комитету подобное путешествие.

— Я согласен взять все расходы на себя.

— А вы отдаете себе отчет об опасностях, грозящих вам в таком путешествии?

— Я готов к встрече с ними.

— Стоит вам только попытаться покинуть город, и вас тут же убьют. Если у вас нет официального пропуска, о выезде из Шанхая даже мечтать бесполезно.

— Где его можно получить?

Не находя слов, служащий лишь покачал головой.

— Это абсолютно невозможно. Подобной привилегией обладает только наш директор. И я очень сомневаюсь, что он согласится испрашивать ее для вас. До свидания, сударь.

Служащий уже собрался выйти, но Чарльз Стоу ухватил его за руку и умоляющим тоном произнес:

— Я вас очень прошу, помогите мне. Скажите всего-навсего, где я могу найти директора. Больше я от вас ничего не требую.

Служащий вздохнул и с большой неохотой написал на листке бумаги фамилию и адрес.

— Скажите ему, что пришли от меня. Тем паче что меня это ни к чему не обязывает. А вам послужит уроком. Господин директор найдет возможность убедить вас отказаться от столь безрассудного намерения.

— Он мне поможет, уверяю вас.

Чарльз Стоу попрощался со служащим и с листком бумаги в руке пешком вернулся в английский квартал.

Мимо него пронесли носилки, на которых восседал высокопоставленный китайский чиновник в шелковом халате; по шанхайской моде голова у него была выбрита, и только на затылке была коса. Он держал в руке цветок чая потрясающей, несказанной белизны.

Китаец улыбался и вертел в руках цветок белого чая.

Когда носилки поравнялись с Чарльзом Стоу, до него донесся запах цветка. Ни разу в жизни еще ему не доводилось наслаждаться таким великолепным и таким тонким ароматом.

* * *

Чарльз Стоу встретился с Пирли, директором комитета по чаю, единственным британским негоциантом, имевшим выданный китайскими властями пропуск на посещение внутренних районов страны. По происхождению он был ирландец и проживал в Китае уже больше тридцати лет. Один глаз у него был стеклянный, он был владельцем процветающего торгового дома, обладал чувством юмора и имел большую склонность к виски.

— Как вы отыскали мой адрес?

— Очень просто. Мне дали его в комитете по чаю, когда я попросил назвать мне самого влиятельного члена этого комитета.

— Решительно, меня никогда не оставят в покое! И все потому, что никто не осмелился выставить свою кандидатуру в день выборов. Кроме меня! Экое лицемерие!

— Однако это позволило вам получить пропуск. Разве не так?

— Вздор! Получил я его благодаря моим давним связям и старой дружбе с китайцами. Именно из-за них эти типы из комитета ухватились за меня. Им известно, что для меня Китай остается открытой территорией.

— Интересно. Нет, мистер Пирли, это действительно крайне интересно.

Неожиданно ирландец нахмурил брови.

— А вы, молодой человек, кажетесь мне чрезвычайно любопытным.

— Не более, чем другие. А знаете ли вы, что обладаете чуть ли не божественным авторитетом? Вы единственный представитель нашей расы, который может разъезжать по этой огромной стране. Отличие, достойное прямо-таки императора.

— Вы смеетесь надо мной?

— Ни в коем случае.

— Ладно, поговорим по существу. Чего вы хотите от меня?

* * *

После нескольких стаканчиков виски и воспоминаний о Старом Свете оба негоцианта перешли на «ты» и наконец заговорили о делах.

— Сколько ящиков зеленого и черного чая ты можешь мне продать? — спросил Чарльз Стоу у Пирли.

— Сколько захочешь.

— Я имею в виду самый лучший чай. Из первого, мартовского сбора.

Ирландец поморщился.

— К сожалению, у меня не осталось ни одного ящика такого чая. Весь первый сбор давно распродан. Остался только чай третьего и четвертого сбора. И никаких скидок делать я тебе не намерен. Для меня все клиенты равны.

— Согласен на эти условия, если ты мне подскажешь, где я смогу приобрести белый чай.

— Ты шутишь?

— Нисколько.

— В этой стране продажа белого чая строжайше запрещена.

— Я знаю. Мне уже говорили.

— И тебя это не путает?

— Ничуть, — решительно ответил Стоу.

Пирли несколько секунд повращал своим единственным глазом, выпил изрядный глоток виски и, протянув Чарльзу руку, произнес:

— Хорошо, я попробую добыть для тебя белого чая. Но ты все равно не узнаешь, откуда он происходит.

— Почему?

— Потому что это слишком опасно. Я не могу сказать это тебе.

— Я умею молчать.

Пирли что-то пробурчал, но сдаваться он не собирался.

— Даже не настаивай. Тайна — это тайна. И потом, о некоторых вещах лучше всего знать как можно меньше.

Стоу в конце концов смирился.

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Когда ты сможешь доставить его мне?