Опиум в моём сердце (СИ)

Поймал её, держа под бёдра, она обхватила меня своими ножками и впилась в меня своими губками. И у меня просто снесло крышу… Она такая нежная, податливая, моя малышка. Опьянила, заворожила, такая маленькая, хрупкая, беззащитная, хочется укрыть её, оставить только для себя, чтобы никто не видел, только я, только моя. Заберу, увезу, спрячу ото всех.

Я вдыхаю жадно её каждый миллиметр. Каждую ночь мечтал об этом. Она самая красивая создание в этом мире.

Зашли в квартиру, сразу прошли в комнату, скорей всего её. Она была маленькая, но довольно милая, как и моя девочка. Притянул её к себе, обнимая, вдыхал запах своей маленькой и понял, что всегда ждал её, что я принадлежу ей, а она мне.

Настя выгибается на встречу моим рукам, её плоский животик касается моей груди, и этот чёртов свитер мешает почувствовать бархатистость её кожи. Птичка попалась в мои лапки и я теперь её не отпущу. Она смотрит на меня завораживающе, так, что сносит крышу напрочь, позабыв обо всём на свете, сейчас волнует только она подо мной. Та, что опьянила, одурманила, она во мне, проникла наркотиком, без которого я теперь не смогу существовать, я зависим от неё.

Как же боялся, что для неё это всего лишь переписка и она тут найдёт себе другого, но я всё равно не собирался сдаваться. Если действительно любишь, не отпустишь, а если отпустил, значит вовсе не любил.

Я люблю её и выбираю, день за днем, даже когда мы на сумасшедшем расстоянии. Говорят, надо бороться за любовь. Бороться надо с собой, вернее, со своими страхами, сомнениями, гордыней. И я борюсь.

Маленькая прижимается ко мне, а я чувствую себя в этот момент самым счастливым мужчиной на свете. Нельзя описать чувство, когда твоя любимая прижимается к тебе, ища защиты, значит она видит в тебе опору и поддержку.

Неожиданно Настя вздрогнула и прижалась ко мне сильнее, я инстинктивно обнял её крепче, спросил, что случилось, хотя и так понимал всю ситуацию. Родители. Моя девочка не вдавалась в подробности отношений с ними, но я и так понимал, что они натянутые.

Как только они зашли, малышка спрятала своё лицо в моё шею, тяжело дыша. В этот момент мне хотелось закрыть её от всего этого, чтобы никто не смог её обидеть, но ничего я заберу малышку из этого кошмара и никогда не позволю, чтобы кто- либо обижал. Ты моё маленькое сокровище, которое я буду защищать даже ценой своей жизни.

Настина мама стала кричать, а девушка вжималась в меня сильнее, но потом она что- то сказала и моя малышка вскочила, начав кричать в ответ. Я боялся, но боялся за неё, видел, как ей больно, но она лишь погладила меня по щеке, успокаивая. Она чувствовала всю мою боль, что я испытывал за неё. Моя девочка, чувствует меня, знает меня. Хочется спрятать её от всего этого ужаса, лишь не видеть в её глазах тех чувств, что пылают в них.

Ей больно, что родная мать к ней так относиться, и я понимаю её, хотя рос в любви и доброте. Каждому ребёнку хочется видеть, что его родители любят, оберегают, как зеница ока своё дитя, а мою девочку лишь обижают. Я дам ей любовь, окутаю своим теплом, заботой, лаской, сделаю счастливой.

Как только её мать хотела поднять руку, я тут же вскочил преградил ей путь, останавливая руку в воздухе. Зарычал, никому не позволю трогать мою маленькую, тем более бить матери. Разорву в клочья и мне всё равно, кем она приходится моей девушке.

Как может родной человек, мать поднять руку на своего дитя, ребёнка, что носила в себе девять месяцев. Уму не постижима. Малышка вздрогнула и вся сжалась, я тут же подскочил к ней, обнимая. Она плачет, а мне всего разрывает внутри. Больно видеть её слёзы, которые обжигают моё сердце, словно раскалённая лава прошлась по нему. Смахиваю хрусталики и прижимаюсь к ней.

Заберу, увезу и наплевать на всех. Моя, никому не отдам.

Мы лежали на кровати, я успокаивал свою девочку, что так преданно прижималась ко мне, гладил по спине, волосам. Хотелось забрать всю её боль себе, разделить с ней это бремя.

Поцеловал в макушку, а Настя подняла на меня свои тёмные глаза, что были со мной по всюду. Куда бы не пошёл, чтобы не делал, везде видел её, во всех была она.

— Маленькая… — прошептал около её губ, как почувствовал всем телом, что она задрожала, как осиновая тростинка. Моя маленькая. — Ты знаешь, что ты самое лучшее в моей жизни? — Настя мотает головой из стороны в сторону. — Теперь знаешь, — и нежно касаюсь её губ своими. Малышка кладёт свою маленькую ручку мне на грудь, а я опускаю руку на её талию, притягивая к себе ближе, так, чтобы между нами не оставалось и единого, крошечного миллиметра.

Ели оторвался от своей малышки. Хотелось плюнуть на весь мир и убежать ото всех туда, где нас никто не найдёт. Куда нибудь, где только будем мы, купить около моря дом, где по утрам будут кричать чайки, просыпаться рядом с Настей, вдыхать опьяняющий запах моего опиума, и быть самым счастливым.

— Что будем потом? — спросила Настя. Я знаю она боялась, но я всегда буду рядом.

— А потом будет долго и счастлива.

— Шутишь…

— Ни капли, — и обнял так крепко, как будто боялся её потерять.