Опиумная война

Йенцзен со своим эскадроном уже скрылись в извилистых переулках города. Кара велела Алтану и Рин следовать за ней по примыкающей к городской стене лестнице.

— Откуда она? — шепотом спросила у Алтана Рин.

— Из Глухостепи, — ответил тот и схватил ее за руку, когда она поскользнулась на шаткой лестнице. — Не споткнись.

Кара повела их по проходу у стены над ближайшими кварталами Хурдалейна. Наверху Рин обернулась и бросила взгляд на город.

Хурдалейн с таким же успехом мог быть иностранным городом, перенесенным в другую часть света. Он представлял собой удивительный сплав разных архитектурных стилей из разных стран и континентов. Рин заметила церкви, которые видела только на рисунках в учебниках по истории — доказательство былой оккупации Болонией. Вместо привычных для Синегарда ярусных пагод — здания со спиральными колоннами, здания с элегантными башнями и глубокими нишами по бокам. Синегард был маяком Никанской империи, но Хурдалейн для всего остального мира был окном в Никан.

Кара вывела их на плоскую крышу. Еще один квартал они пробежали по домам с плоскими крышами, построенными в старогесперианском стиле, а когда расстояния между домами увеличились, спустились на улицу. В проходах между домами Рин видела заходящее солнце, отражающееся в океане.

— Это было поселение гесперианцев, — сказала Кара, указывая на пристань. Узкий бульвар у берега обрамляли лавки. Пристань была сделана из толстых досок, мокрых от морской воды. Все в Хурдалейне слегка пахло морем, даже ветер имел привкус соли.

— Вон то кольцо зданий с ярусными крышами раньше было консульством Болонии.

— И что случилось? — спросила Рин.

— Случился Дракон-император, — отозвалась Кара. — Ты что, не знаешь историю?

Дракон-император изгнал иностранцев из Никана во время неразберихи Второй опиумной войны, но Рин знала, что часть гесперианцев осталась — миссионеры, распространяющие слово Творца.

— А в городе есть гесперианцы? — с надеждой спросила она.

Рин никогда не видела гесперианца. Иностранцам не разрешалось забираться далеко на север, к Синегарду, им позволяли торговать лишь в нескольких портовых городах, и Хурдалейн был крупнейшим из них. Рин гадала, в самом ли деле гесперианцы такие белокожие и волосатые, и правда ли их волосы рыжие, как морковь.

— Пара сотен, — подтвердил Алтан.

Но Кара покачала головой.

— Уже нет. После атаки на Синегард они уехали. Их правительство прислало корабль. Чуть не перевернулся, столько народу набилось. Осталась парочка миссионеров и несколько иностранных послов. Они записывают все, что видят, и посылают отчеты своему правительству. Вот и все.

Рин вспомнила слова Катая о том, что нужно позвать на помощь Гесперию, и фыркнула.

— Они думают, это поможет?

— Они гесперианцы, — сказала Кара. — Они всегда думают, что помогают.

Старейший квартал Хурдалейна, никанский, представлял собой группу низких домов, втиснутых в сетку переулков, квартал пересекала паутина таких узких каналов, что даже тачку трудно протиснуть. Понятно, почему никанская армия обосновалась в этой части города. Даже если Федерация и догадывается, где они находятся, численный перевес уже не был преимуществом на этих извилистых узких улочках.

Рин представила, что в обычных обстоятельствах Хурдалейн был более шумной и более грязной версией Синегарда. До оккупации он наверняка был бурлящим центром торговли, даже более оживленным, чем центральный рынок Синегарда. Но в осаде Хурдалейн притих, и тишина казалась почти зловещей. Рин не видела по пути гражданских — их либо эвакуировали, либо они вняли предупреждениям армии и укрылись так, чтобы не заметили солдаты Федерации.

По пути Кара ввела их в курс фронтовой обстановки.

— Мы в осаде уже почти месяц. Лагеря Федерации стоят с трех сторон, кроме той, с которой подошли вы. Хуже всего то, что мугенцы постоянно обстреливают городские кварталы. У Хурдалейна высокие стены, но у Федерации есть катапульты.

— И какую часть города они захватили? — спросил Алтан.

— Только узкую полоску побережья и половину иностранного квартала. Мы могли бы отбить посольство Болонии, но Пятая дивизия не хочет участвовать.

— Не хочет участвовать?

Кара нахмурилась:

— У нас есть кое-какие… трудности в кооперации. Их новый генерал не хочет сотрудничать. Цзюнь Лоран.

Алтан опешил в точности так же, как и Рин.

— Цзюнь?

— Прибыл три дня назад.

Рин передернула плечами. Хорошо хоть она не служит под его командованием.

— А разве Пятая не из провинции Тигр? Почему командует не наместник провинции?

— Наместник провинции Тигр — трехлетний малыш, а его управляющий не имеет боевого опыта. Командование армией провинции получил Цзюнь. Наместники провинций Овца и Бык тоже здесь со своими дивизиями, но больше пререкаются друг с другом за поставки, чем сражаются с Федерацией. И никто не может придумать план атаки, который бы не поставил гражданских на линию огня.

— А почему гражданские до сих пор здесь? — спросила Рин. Ей казалось, что ополчению было бы куда легче, если бы не приходилось в первую очередь думать о населении. — Почему их не эвакуировали, как синегардцев?