Оплаченный диагноз

– Тогда берите ложки, а не вилки, меньше риск травмироваться, если вы с закрытыми глазами промахнетесь мимо рта, – поддержала я эту затею – даже не из желания, чтобы дети поели горячего, а пытаясь отвлечь Сеньку от беспокойства за куда-то пропавшую Натку.

– Я, пожалуй, и глаза, и рот закрою, – пробурчала Сашка, покосившись на кашу с нарочитым отвращением, но, с полминуты понаблюдав за братом, уплетающим несимпатичное угощение с ахами и причмокиванием, тоже энергично заработала ложкой.

Я сняла фартук, не забыв вынуть из его кармана свой мобильник, и тихо вышла из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. Кажется, зажмурившиеся едоки моей ретирады (это что???) не заметили.

Укрывшись подальше от чутких маленьких ушек в своей комнате, я вернулась к тому, чем занималась до прихода детей и из-за чего у меня разварилась несчастная гречка: к обзвону городских больниц.

До возвращения Сашки с Сенькой я успела пообщаться с дежурными по четырем номерам – скорость, конечно, не впечатляла, но быстрее никак не получалось.

Наверное, в Кремль дозвониться легче, чем в больницу!

Меня утешало то, что Машка, верная подруга, точно так же, как я, висит на телефоне, только идет по списку медучреждений с конца, и у нее на 21:00 результат аналогичный: минус четыре больницы.

Ни в одной из них больной Натальи Сергеевны Кузнецовой не было! Имелась одна Наталья Васильевна, но сорок второго года рождения, то есть точно не наша Натка. Ее за восьмидесятилетнюю бабушку даже с закрытыми глазами никто не примет.

Мобильник вдруг зазвонил, а я, замороченная попытками дозвона до богоугодных заведений, даже не сообразила, что это меня вызывают, а не наоборот. И, с размаху пришлепнув трубку к уху, отработанным льстиво-просительным голосом завела уже привычное:

– Здравствуйте, это больница? Подскажите, пожалуйста, есть у вас такая пациентка – Наталья Сергеевна…

– Да! – рявкнул мне в ухо знакомый и родной голос. – Я у них есть! В том и проблема!

– Натка! – Я завопила так, что эхом стал звон упавших ложек и грохот сбитых табуреток. – Живая! Ты где?!

С дробным топотом прибежал из кухни Сенька с горящими глазами и перемазанной кашей мордочкой – определенно промахивался мимо рта. Не отставая от брата, примчалась Сашка – у нее лицо было чистое, но взор точно так же сиял надеждой и любопытством.

Я сделала им знак оставаться на месте и не стала включать громкую связь, чего дочка потребовала выразительным жестом. Судя по истеричному голосу Натки, ей и с одним собеседником связно поговорить будет сложно.

– Где? Да в…! – Сестрица виртуозно зарифмовала вопрос и ответ.

Ого! Обычно Натка так не ругается. Хорошо, что я не вывела ее на громкую связь!

– А точнее? – спросила я, решив, что сейчас не время дискутировать об уместности ненормативной лексики.

– Точнее – в госпитале! Лена, в ковидном!

– У тебя ковид?! – Я схватилась за сердце.

– У меня положительный ПЦР, но это еще ничего не значит. Полно таких случаев, когда анализ ошибается, я точно знаю, что здорова! – заголосила Натка.

– Постой, если ты здорова, почему тебя «Скорая» увезла?

– А, ты уже знаешь? – Сестрица сбавила тон. – Да потому, что я дура! Сожрала ночью несвежие суши с пирожным и еще йогуртом все запила, вот меня и скрутило в дульку. Траванулась я, Лена! А студенточки на «Скорой» меня в больницу к хирургу повезли, а там тест сделали. А он оказался положительным, и меня – опаньки! С сиреной в ковидный госпиталь.

Я молча подняла брови, переваривая эту историю. Натка в образовавшуюся паузу шумно подышала и сменила тон на слезный:

– Лена, вытащи меня отсюда! Сейчас у меня нет никакого ковида, но если я задержусь тут, точно будет!

– А как ты себя чувствуешь?

– Как ни странно – нормально, живот уже не болит, и диарея почти прошла. Я поспала – и проснулась как новенькая, смогла даже выпросить у соседки ее мобильный, чтобы тебе позвонить, мой разрядился насмерть…

– Вот почему ни я, ни Костя не могли тебе дозвониться!

– Ты что, уже втянула Таганцева? – Сестрица рассердилась: – Ну, Лена, чем ты думаешь! Он же сорвется из своей заволжской глуши, не оправдает надежды начальства, не получит майора и испортит себе карьеру! А я твердо намерена в будущем стать генеральшей, не ломай мне эту перспективу, не будоражь Таганцева!

– Да, вижу, ты действительно неплохо себя чувствуешь. – Мне и самой после этой пламенной речи сестрицы стало легче.

Обычно Натка, стоит только ей захворать, звонит мне, чтобы в очередной раз взять с меня страшную клятву: если она умрет, я усыновлю Арсения. По логике, попав в ковидный госпиталь, сестрица должна уже диктовать мне завещание, а она вовсе не собирается на тот свет – все еще метит в генеральши. Значит, и вправду чувствует себя нормально.

– Сенька, кстати, у нас тут, Сашка забрала его из школы, – сообщила я будущей генеральше.