Оплачено сполна (СИ)

Площадка возле теплиц за сорок минут до начала урока пустовала. Трава вокруг пожелтела и смерзлась от поцелуев октября. Люди чувствовали себя игрушками в его руках, ветра били их и погоняли ими, будто пастух стадом овец. Гарри запахнулся в мантию и пробормотал согревающее.

Вспоминая, он машинально провел по щеке, куда попала кровь и стекла, неостывшая, к подбородку, испачкав одежду. Она прекрасно чистилась банальными чарами. Но вот ощущения – ощущения не стирались долго.

Вороний Демон разрывал живую плоть бесшумно.

Гарри смотрел, не отрываясь. Не мог оторваться. Крики били в уши, но не останавливали. Зато лились слова, которых Хвост, конечно, не мог слышать, но которые Гарри не мог и не сказать. Он расплачивался за все кошмары, за все несбывшиеся «если бы», за гудящую голову и ненависть, пожиравшую его изнутри.

С каждой каплей крови становилось легче.

Его могли заметить. Ветер срывал мантию-невидимку, но Феликс Фелицис недаром назывался жидкой удачей. Его не заметили, а если заметили, то сочли галлюцинацией пространственного перехода.

Незадача вышла с обратной дорогой.

Вороний Демон исчез, сделав свое дело; верный воле заклинателя, он не трогал лица. Однако сам заклинатель долго не мог оторваться от этого отвратительного зрелища.

Гарри успел добежать до толпящихся слизеринцев и схватиться за мантию кого-то из них, а вот приземление подкачало.

Капель зелья не хватило.

Не давая своей случайной жертве понять, что происходит, он буквально тараном прошиб не готовое к атаке сознание. Пробыв там всего какую-то пару мгновений, он натянул мантию и поспешил скрыться, спешно вернулся на то место, где оставил Демельзу. Ее там не было, не было и «Молнии». Чертыхнувшись, Гарри нагнал пошатывающихся слизеринцев.

Он сам не понимал, как еще на ногах, но, видимо, ощущение опасности не отпускало – и вместе с ним на автопилоте двигалось тело.

«Если это будущая армия Волдеморта, тогда опасность представляет лишь настоящая», - подумал Поттер, не подозревая, насколько близок к правде…

- Гарри! – он поднял голову, обнаружив кутающуюся в мантию замерзшую Демельзу. Под глазами ее залегли круги – ночь оставила свои отпечатки.

- Привет, - он изогнул губы, пытаясь натянуть улыбку; судя по ее реакции, ничего не вышло.

- Тебе нехорошо? – девушка смутилась.

- Немного.

- Это… из-за вчерашнего?

- Да. Но ты тут ни при чем.

- Я так и не поняла, куда ты убежал. Ждала тебя полчаса, потом улетела. Неужели струсил? – она улыбнулась, но и ее улыбка больше не имела того магнетического эффекта.

Гарри со странной отстраненностью подумал, следствие ли это неуверенности в реакции или это всегда было позади улыбки?

Улыбка – один из тех жестов, который может быть вызван чем угодно, плохим или хорошим. За улыбкой может скрываться горе, и все равно никто об этом не узнает.

- Я действительно слышал голоса.

- И кто же это был? – Демельза не скрыла насмешки.

- Вот уж не знаю. Они меня не дождались, - Поттер хмыкнул. - В конце концов, это надо было как-то остановить.

- Что остановить?

- То, чем мы с тобой занимались.

- Мы не успели ничем заняться, - Робинсон усмехнулась.

- Неужели ты бы решилась? – Гарри удивленно посмотрел на нее.

- Да. Я уже тогда решилась, - дерзко ответила та.

- И тебя не заботило, что будет потом? И какие могут быть последствия?

Она передернула плечами.

- Брось, если правильно сделать, последствий не будет. Мне объяснить, как это – правильно?

- Не стоит, - Поттер покачал головой.

- Не хочешь повторить попытку? Где-нибудь здесь, в Хогвартсе?

- Я все равно останусь с Джинни, Мел. В любом случае.

- Приворотное зелье тебя не страшит?

- Ты способна на это? – Гарри поднял бровь.

- Я на многое способна ради достижения своей цели, - твердо ответила девушка.

Нет, улыбка поблекла лишь из-за смущения. Теперь она была опасной, и в Гарри это что-то затронуло.

- Тогда слушай, - из голоса его исчезла всякая шутливость. - Если я обнаружу, что ты это сделала, можешь забыть обо мне сразу. Так у тебя есть хотя бы небольшой шанс.

Он встал и направился в теплицы, Демельза осталась в одиночестве.

У него в подругах была лучшая ученица Хогвартса, он сам был не абы кто, да и Уизли сразу бы все поняла. Да, глупый был бы ход.

***

- Добрый вечер, Гарри, - Дамблдор улыбнулся ему.

- Добрый, профессор.

- О, Наследник! Как вы поживаете, дорогой мой преемник? - раздался бодрый голос сверху.

- Сэр Финеас? – Гарри удивленно взглянул на портрет блэковского предка. - Неплохо.

- Вижу, ваши успехи значительны! – портрет приставил к глазам монокль и пригляделся. - А какой самоконтроль! Я полагал, что к таким успехам прилагается его потеря!

- О чем это вы? – юноша нахмурился. - Я не понимаю.

- Все в порядке, Гарри. Он об успехах в предметах, - сверкнул глазами директор, вытаскивая крохотную колбочку из пол своей мантии и выливая ее в уже знакомый Гарри думосбор.

- А как поживает наш Дом? – снова влез портрет.

- Вы же можете посмотреть, - Гарри хмыкнул.

- Ну что за невоспитанность, дорогой Наследник? Я может и мертвый, но этикет, этикет! – тот покачал головой. - Что же вы планируете делать с Домом?