Оплавленный орден

– Сорок два человека. Чуть меньше ста пострадали от ожогов различной степени тяжести. В том числе и от легких ожогов. Это не считая тех, кто отказался от медицинской помощи. Кто далеко от гранатометчика был, легко отделался. Им, можно сказать, повезло. Дальняя капсула гранаты ушла за поворот дороги и только сожгла снег в поле. До сих пор лужи стоят, не замерзают. Из дальних сильно пострадал лишь мотоциклист. Кто ехал в машинах с закрытыми окнами, вообще не пострадали. Пламя видели, испугались прилично. Но ожогов нет. При этом более двадцати человек из пострадавших находятся в критическом состоянии. Большая поверхность ожогов. Но в целом потери меньшие, чем можно было ожидать после первичного осмотра места происшествия.

– Да, – вздохнул майор, – а в народе, как обычно, преувеличивают…

– Это традиционная особенность всех народов мира, – заметил Виктор Львович. – Так что же мы будем предпринимать? Не сидеть же сложа руки и не пить, как полковник Исмаилов, коньяк. Однако нас за это никто по головке не погладит! С нас спрос другой, и тот же Исмаилов первым сможет нам претензии предъявить. Даже если допустить, что он и есть амир Герострат.

– А что нам делать остается? Мы будем использовать способности всякого народа к передаче сплетен, – конкретно и даже жестко предложил Устюжанин.

– То есть? – не понял Виктор Львович.

– Будем пускать слухи. И эти слухи будут заставлять Герострата осторожничать, готовясь к большому делу, способному действительно его прославить. Ведь Герострат ради славы трудится. Или тщеславия, не знаю уж, как правильно сказать, – не филолог! И он не захочет лишний раз рисковать, размениваясь на каких-нибудь разнесчастных «краповых». Побережет себя для большего.

– Я не понял, какие слухи?..

– Если в республику приезжает первое лицо государства, или даже не первое, но значимое, какие меры безопасности обычно принимаются?

– О-о-о… Столько мер и мероприятий… Пот под мышками вытирать не успеваешь…

– Вот эти меры и придется принимать или хотя бы демонстрировать, будто они принимаются. И пустить слух, что на траурный митинг по поводу гибели бойцов спецназа внутренних войск приедут и президент страны, и министр внутренних дел.

– Министр в самом деле собирается приехать, – сообщил Крикаль. – Только не на митинг, а чтобы продвинуть расследование. И директор ФСБ с ним.

– Ну и отлично. Значит, меры все равно будут приниматься. Но слух следует пустить, что едет президент или премьер-министр. Желает лично выразить родственникам погибших соболезнование. Есть такая возможность пустить слухи?

– Есть, конечно. Следует говорить, но недоговаривать. А что-то и упорно скрывать. Методики были разработаны еще при КГБ. Их никто не отменял, и, как методические пособия, они хранятся в нашей библиотеке. Получить для изучения не трудно. И применить попробуем. Но мне обязательно потребуется на это согласие нашего начальника управления.

– Виктор Львович, вы хотите, чтобы я попросил согласия у вашего начальника управления? Не думаю, что это будет хорошим шагом. Впрочем, я могу попросить нашего командующего лично позвонить вашему генералу. Они найдут общий язык.

– Не надо. Я сам договорюсь, – торопливо сказал подполковник Крикаль.

Виталию Владиславовичу показалось, что подполковник уже подумал о том, как будут делиться лавры после успешного завершения операции, которая, по большому счету, еще и не началась. Да и созрела она вовсе не в головах офицеров ФСБ.

– Хорошо. Пустим слух. А дальше?

– А дальше будут работать наши снайперы… – пообещал Устюжанин. – Для того я их и вызвал. Только снайперы с дальнобойными винтовками в состоянии обеспечить реальную безопасность. И мы вместе с ними должны постараться и приложить максимум усилий. Дорога в аэропорт одна. И это, как я думаю, единственное место, где амир Герострат может добраться до кортежа. Там и будем его караулить. Министров, естественно, вертолетом отправим…

Глава десятая

Крикаль собрался вроде бы уходить, но Устюжанин жестом попросил его не торопиться:

– У меня после двух разговоров с пострадавшими остался еще один вопрос открытый. Вопрос, который я своими силами и со своими полномочиями решить не в состоянии.

Крикаль посмотрел на часы:

– Я хотел застать на месте начальника управления.

– Мой вопрос тоже, возможно, потребует обращения к нему. Поэтому, Виктор Львович, выслушайте меня. Но для начала вопрос. Вы знакомы с майором Чередниченко из вашего управления?

– Из управления контрразведки?

– Да, особистом.

– Постольку-поскольку знаком. Здороваемся, но не больше. Я даже не знаю, как его зовут. Чем он вас заинтересовал?