Оплошка

23. ИЗГНАНИЕ МОНАХА

На следующее утро после ухода вора монахи собрались в церкви. Они молча стояли посреди храма, вперив взгляды в иконостас. Из царских врат вышел настоятель, с грустным лицом, и спросил:

– Все собрались?

– Почти! – откликнулся монах, заросший до самых ушей бородой. Тот самый, который давеча доказывал Сидоркину, что в монастыре секретов нет. – Брат Антоний на дежурстве возле ворот, брат Дормидонт сидит в туалете уже полтора часа, а брат Трифон принимает роды у Пеструшки…

– Хорошо, у них уважительные причины…

Игумен спустился по двум ступенькам, остановился возле амвона и проникновенно произнёс:

– Братия! Сегодня ночью нас покинул послушник Александр! Но это ничто по сравнению с тем, что он сделал! Послушник… а более некому кроме него… похитил раку с мощами преподобного Алексия – основателя и покровителя нашей обители! Я перед утренней службой открыл Святой Престол! Хотел тряпочкой обтереть пыль с самой раки, а также вытереть нишу, где она стоит… Однако, рака исчезлааа!.. Чуть позже в алтаре, в своей комнате для чтения, я нашёл выдергу… Кто сегодня ночью дежурил у ворот?

Иноки расступились полукругом, посредине остался стоять упитанный брат Сергий.

– Сергий! – с ударением произнёс Феофил. – Желаешь молвить?

– Ну, я… – начал инок и замолчал, потупив глаза.

– Сергий, Господу всё известно! – вкрадчиво сказал игумен. – Покайся, облегчи душу…

– Я видел Александра… – промямлил инок. – И открыл ему ворота…

– Он вышел с ракой? – выспрашивал Феофил.

Сергий посмотрел на братию, как бы ища поддержки:

– Александр нёс с собой большой мешок, где что-то лежало…

– Значит, ты явился сообщником нерадивого послушника!?

– Что вы, игумен Феофил!? – вскричал монах, глядя прямо в игуменские зрачки. Он прижал руку к груди. – Клянусь, что я…

– Иисус учит – никогда не клянись! – перебил Феофил. – Говори либо «да», либо «нет», но не смей клясться!

– Простите, игумен Феофил! – плаксиво попросил Сергий, – я больше не буду клясться…

– Как ты мог выпустить Александра!? – негодовал настоятель. – Тебе же известно, что с территории обители никого, даже меня, нельзя выпускать без тщательного личного досмотра! Если бы святой Алексий не ввёл это правило, монастырь давно бы унесли в карманах!

Монахи дружно и согласно покивали.

– Александр сказал, что в мешке баночка… – произнёс бедный Сергий, вращая наивными глазами.

– К-ка-акая баночка? – изумился Феофил.

– Под компот, он обещал принести компот!

Иноки заржали.

– Сергий, тебя провели, как последнего лоха! – в гневе заорал настоятель. Тут же поднял глаза вверх, осенил себя крестным знамением:

– Господи, прости!

Смех стих сам собой.

Игумен пожевал губы и внушительно заговорил:

– Брат Сергий, ты провинился перед Богом и перед нами! Я не осуждаю, по всему видно, что вор воспользовался твоей наивностью… И я не вызову милицию, чтобы она искала виновных, ибо земной суд неправеден… Когда ты умрёшь, пусть Господь сам разбирается с твоей душой! – Феофил решительно кашлянул. – Тем не менее, порок должен быть наказан! Я изгоняю тебя из монастыря навеки! А завтра свяжусь с нашим архиепископом, он оповестит все другие обители, и ты будешь вынужден остаток жизни провести в миру!

– Вы вносите меня в «чёрный список»!? – побледнел инок. – Вы не можете так поступить с потомком Иисуса!

– Чтооо!? – игумен открыл рот.

Братия напряглась.

– Неужели вы не замечали! – Сергий показал на стену с изображением Спасителя. – У нас с ним фамильные черты лица!

Монахи синхронно уставились на стену.

Игумен смешался, посмотрел на фреску и рявкнул:

– Пошёл вон, богохульник!

Сергий с опущенной головой двинулся к выходу. Монахи расступились перед ним.

– Помолимся, братия! – возгласил Феофил.

24. ТРЕТИЙ ВИЗИТ СИДОРКИНА

Сидоркин обежал девятиэтажку кругом и осторожно выглянул из-за другого угла дома. Он увидел отъезжающий «Москвич». Подбежал к подъезду, оттуда как раз выходил мальчишка с велосипедом лет 12-ти. Карманник оттолкнул его и юркнул внутрь.

– Ты совсем!? – крикнул пацан, пошатнувшись и еле удержав велосипед.

Вор не слышал, прыгая через две ступеньки, он мчался по лестнице.

Оказавшись на третьем этаже, на секунду задумался, определяя нужную квартиру, рванул на себя светло-коричневую дверь. Та легко поддалась, Саня вбежал в комнату, увидел на диване застреленную девушку.

– Танюха! – он бросился к даме, приподнял ей голову, отодрал ото рта скотч, потрогал блузку, на груди испачканную кровью. – Суки, Танька-то при чём!? Ты точно убита!? – вор наклонился к груди, стал слушать сердце.

Где-то запиликал сотовый телефон. Карманник осторожно перенес Танюху на диван, выпрямился, огляделся. Нагнулся к милицейскому кителю с капитанскими погонами, вытянул мобилу, задумчиво посмотрел. Телефон разрывался. Сидоркин включил связь, поднёс мобильник к уху.

– Алло, Хрыщ! – послышался в трубке густой голос хозяина преисподней.