Оплот добродетели

– Семейные, стало быть? – Кахрай заступил дорогу, и это как-то легко у него получилось. Вот он стоял в стороне, а вот уже перед Лоттой, и так, что носом она упирается в его грудь. Мелькнула мысль, что, в отличие от ее обладателя, грудь вполне себе годится для романа.

Огромная. Массивная.

Повышенной, так сказать, могучести.

– Бры-рым, – просипел великий ученый, и кресло под ним дернулось. – Ты-ыр.

– И с чего вы решили, что вас собираются убить?

– Шоколад, – Лотта загнула палец. – Чулки с ядом… какой-то редкий, анализатор его даже не определил точно. Мост опять же. Я совершенно уверена, что не было ни предупреждающей таблички, ни закрытой двери. Ладно табличка, но дверь мы ведь не взламывали!

– Не взламывали, – согласился Кахрай. – То есть убить пытались вас?

– А кого еще? – она удивилась вполне искренне.

А Кахрай хмыкнул и добавил:

– Действительно… что ж, если так, думаю, нам стоит присесть и обсудить все более детально.

– Угрм, – то ли согласился, то ли возразил, его подопечный.

Девица выглядела столь отвратительно наивной, что злость брала. На себя в том числе, потому что все сводилось к двум вариантам. Либо она невероятно хитра, либо Кахрай идиот. И чутье подсказывало, что второе куда как более вероятно.

А чувствовать себя идиотом кому понравится?

Вон и великий ученый, надежда галактики, рожи корчит, то ли речь разрабатывая, то ли пытаясь показать, что думает об интеллекте Кахрая. И ведь правду думает.

Куда уж правдивей.

А рыжая села, ручки на коленях сложила, смотрит превнимательно, изучая. Может, все-таки она? Хитра, коварна, почуяла, что кто-то был в комнатах, и нанесла упреждающий удар. Про чулки опять же упомянула, а у наивной девицы в гардеробе таких чулок быть не должно.

Девица же кивнула.

Улыбнулась этак вежливо, аккурат как тот тип, что предлагал кредит на оздоровление сестрицы всего-то под пять процентов годовых и небольшое сопровождение, в сумме сложившиеся в тройную переплату… Стало как-то вдруг не по себе.

– К сожалению, я не могу раскрыть некоторых деталей, – начала она, разглаживая коленки. Хорошенькие такие коленки, гладенькие и кругленькие. – Но ситуация сложилась в высшей степени для меня неприятная.

Когда она так говорила, то вновь же напоминала того типа, который почти уболтал сестрицу. Типу, правда, Кахрай руку сломал.

А эта вот губу покусывает.

И нервничает.

Хочет показаться спокойной, только все равно нервничает. Хмурится. Губами шевелит, будто спорит с кем-то. Головой встряхивает, и рыжие кудряшки скачут.

– Так уж получилось, что исторически семья у нас большая, но капиталами управляет кто-то один. До недавнего времени… – она осеклась, чтобы добавить: – До относительно недавнего времени управляла бабушка. И она передала дело мне…

– Почему вам?

Кахрай посмотрел на Тойтека, а тот скорчил очередную рожу, трактовать которую можно было по-всякому.

– Подозреваю, потому, что больше не нашлось желающих. То есть распоряжаться деньгами хотели бы многие, а вот жить с бабушкой…

Шарлотта вздохнула и обхватила себя за плечи.

– Она была воспитана в старых традициях, которые очень чтила. Чересчур уж чтила. Она не потерпела бы наследника, который… не соответствовал бы ее представлениям об идеальном наследнике.

Этот вздох был тихим.

Кажется, девчонке нелегко пришлось.

– Потом, после ее смерти, дядя пытался оспорить завещание, но совет директоров встал на мою сторону. Совет получает процент от акций, и мы вполне сработались…

Только дяде это вряд ли понравилось.

– С родственниками же… до недавнего времени мне казалось, что мы вполне поладили. В отличие от бабушки, я не пытаюсь заставить их жить по старым правилам. Я понимаю, что мир изменился… конечно, порой все равно возникают конфликты…

Она говорила, будто оправдываясь, но отнюдь не перед Кахраем.

– Кхкие? – то ли поинтересовался, то ли закашлялся Тойтек. Кресло дернулось, а на браслет пришло полное возмущений требование разрешить медикаментозную поддержку душевного состояния.

Кахрай не разрешил.

По его личному мнению, душевное состояние подопечного ни в какой поддержке не нуждалось.

– Какие? Да… всякие… иногда кузены чудят. Или кузины… они плохо умеют рассчитывать траты, часто выходят за пределы бюджета…

И делают долги.

Много долгов, которые повисают на девчонке, как повисли на бестолковой сестрице Кахрая, до последнего верившей, что ее ублюдочный бывший действительно ее любит. И даже судебные приставы, пришедшие переписать имущество, не казались ей аргументом.

У него сложный период.

Надо поддержать.

Бывшему Кахрай тоже нашел что сломать, но в том случае обошлось без суда. Ублюдок оказался в достаточной мере труслив и понятлив, чтобы просто сгинуть на просторах Вселенной. А долги… долги вот выплатили, да…

Почти.

А нынешний контракт их и вовсе закроет. И даже что-то на счету останется. Должно. Хотя… племяшке поступать через два года, стало быть, репетиторы нужны, допресурсы. Кахрай с трудом подавил вздох.